- В соответствии с пересмотром от 7990 года, - продолжал робот
официальным тоном, - принят закон, что всякий мужчина моложе ста лет,
здоровый умственно и физически и свободный от религиозных установок (если
таковые имеются, он должен обратиться в апелляционную комиссию), получив
вызов, обязан драться на дуэли.
- Понятно, - обреченно проговорил Саттон.
- История дуэлей, - продолжал робот более оживленно, - весьма
интересна и увлекательна.
- Что может быть увлекательного? Варварство одно, - пробурчал Саттон.
- Возможно. - В голосе робота появились менторские нотки. - Но людям
оно свойственно до сих пор, и не только в этом аспекте.
- А ты, однако, наглец! - отметил Саттон.
- А надоело мне все, - признался робот. - Чертовски устал я от вашего
человеческого самодовольства. Вот вы говорите, что отменили войны, а что
на деле? Вы просто все устроили так, что другие не осмеливаются напасть на
вас. Говорите, что покончили с преступностью. Покончили, конечно. С чьей
угодно, только не с собственной. Причем, честно признаться, та
преступность, с которой покончено, по человеческим-то меркам, и не
преступность вовсе. Так, детские шалости.
- Послушай, дружище, - доверительно сказал Саттон. - А ты не
рискуешь, произнося подобные речи?
- А вы можете выключить меня, когда надоест, - ответил робот. - Моя
жизнь немного стоит, так же, как и моя работа. - Поймав взгляд Саттона, он
заторопился: - Постараюсь объяснить, сэр, а вы послушайте... На протяжении
всей своей истории человек был убийцей. С самого начала своего
существования он был хитер и жесток, хотя слаб и уязвим, вот он и научился
пользоваться дубинкой и камнями. Вначале были твари, которых он не умел
убивать. Убивать могли они. Но человек был хитер, дубинкой и каменным
топором он стал убивать мамонтов и саблезубых тигров, которых голыми
руками не возьмешь. Так он обрел власть над животными, и истребил всех,
кроме тех, которым милостиво позволил служить себе. Но уж тогда, когда он
дрался с животными он дрался и с себе подобными. Животные были побеждены,
но продолжались другие битвы - человека с человеком, народа с народом.
- Все это в прошлом, - возразил Саттон. - Уже более тысячи лет назад
войны прекратились. Теперь людям нет нужды убивать.
- Вот в этом-то и загвоздка, - сказал робот. - Действительно, теперь
как-будто нет нужды ни сражаться, ни убивать. О, ну, разве только в
исключительных случаях, где-нибудь на далеких планетах, где иной раз
приходится кого-нибудь прикончить из соображений самозащиты, или, как у
вас говорится, для поддержания торжества власти человечества. Но, по
большому счету, необходимость в убийстве, действительно, отпала. И все же
вы убиваете. Вы без этого просто не можете! Древняя жестокость сидит в
вас. Вы упиваетесь властью, а убийство - одно из проявлений власти. У вас
это в крови. Вы вынесли это из пещер. Теперь вам осталось одно - убивать
друг друга, чем вы и занимаетесь, сочинив для этого красивое название -
"дуэль". В общем-то, вы понимаете, что это нехорошо, но вы - лицемеры, и
поэтому разработали целую систему понятий, чтобы вся эта мерзость
выглядела прилично, даже благородно. Вы называете это ритуалом, рыцарством
или, по крайней мере, стараетесь думать, что это так. Вы одеваете убийство
в блестящие одежды вашего порочного прошлого, укутываете его в пелену
красивых слов, но слова - чушь. Король-то голый!