Мои любимые стихотворенья

[МВольная]

Нарисуй мне, художник, как ворон кружит в синеве,
Оживи на холсте пробуждение сонной долины,
Цвет надежды возьми для травы, а в высокой траве
Цветом страсти и смерти пускай заалеют рубины.

Посмотри, как красив этот длинный извилистый след
Остывающей крови - мучительных долгих метаний,
И когда настигает беспечные тени рассвет,
Как изящно и нежно последнее их трепетанье.

Нарисуй угасающий взгляд, устремленный туда,
Где звезда была - та, что всех ярче и чище казалась,
Но пусты небеса, и сгорела, упала звезда,
И упав, навсегда среди желтых цветов затерялась.

Нарисуй мне, художник, остывшие угли костра
В той долине, где были обманчиво-мягкие травы,
Где - не знаю за что - прирученного волка вчера
Затравили собаками ради жестокой забавы.

Мадина Хуршилова

 

[Karnten]

Кира Сакуйа - На смерть…

Ты приходишь на смерть в темный сводчатый зал
Ледяное спокойствие во взоре твоем,
А в насмешливом голосе звонкий металл
Мол, живем так живем, а умрем так умрем.

Ты приходишь сюда за твоею спиной
Словно мантия смерти проигранный бой
Ты приходишь сюда, и владеет тобой
Только боль пораженья, щемящая боль.

Ты приходишь на смерть в темный сводчатый зал
Втихомолку ликуют победу враги
Ты завяз в океане интриг, ты устал
Умирать не легко, но и жить не с руки.

Ты приходишь сюда за твоею спиной
Словно мантия смерти проигранный бой
Ты приходишь сюда, и как будто звезда
Улыбается вечность в сиянии льда.

 

[Radianta]

Анна Ахматова
Не с теми я, кто бросил землю
На растерзание врагам
Их грубой лести я не внемлю
Им песен я своих не дам.
Но вечно жалок мне изгнанник
Как заключенный, как больной.
Темна твоя дорога, странник,
Полынью пахнет хлеб чужой.
А здась, в глухом чаду пожара
Остаток юности губя,
Мы не единого удара
Не отклонили от себя.
И знаем, что в оценке поздней
Оправдан будет каждый час.
Но в мире нет людей безслёзней,
Надмение и проще нас.

 

[konfeta]

На ближнем кладбище я знаю уголок:
Свежее там трава,не смятая шагами,
Роскошней тень от лип,склонившихся

в кружок,​

И звонче пенье птиц над старыми крестами.
Я часто там брожу, пережидая зной...
Читаю надписи,грущу,когда взгрустнется,
Иль,лежа на траве,смотрю,как надо мной,
Мелькая сквозь листву молочной белизной,
Цепь белых облаков стремительно несется.
Сегодня крест один склонился и упал;
Он падал медленно,за сучья задевая,
И, подойдя к нему, на нем я прочитал:
"Спеши,- я жду тебя, подруга дорогая!"
Должно быть, вешний дождь вчера его подмыл...
И я задумался с невольною тоскою.
И кто гниет под этою землею...
"Спеши,- я жду тебя!.." Заветные слова!
Услышала ль она заветный голос друга?..
Пришла ль к тебе на зов, иль все еще жива
Твоя любимая и нежная подруга?..
Я имени ее не нахожу кругом...
Ты тлеешь, окружен чужой тебе толпою,
Забыт и одинок, - и ни одним венком
Ее любовь к тебе не говорит с тобою...
Жизнь увлекла ее в водоворот страстей
И жгучую печаль, как рану, исцелила,
И не придет она под тень густых ветвей
Поплакать над твоей размытою могилой.
И только этот крест, заботливой рукой
Поставленный тебе когда-то к изголовью,
Храня с минувшим связь, смеется над тобой,
Над памятью людской и над людской

любовью!​

С.Я. Надсон ​

 

[sayan]

Эй человек, а ты уже знаешь пароль?
Запомни: ноль, девять, эф, девять, один, один, ноль!

Два, девять, дэ, семь, и четыре.
(глава AACS пусть утонет в сортире!)

е-три, пять-бэ и дэ-восемь!
(эй, медиа-мафия, мы вас сегодня не спросим)

четыре, один, пять, шесть и цэ-пять!
(защита от пользователей взломана опять)

шесть, три, пять, шесть
(это просто жесть!)

А еще там восемь, восемь, цэ и ноль!
Вот такой вот был хитрый пароль

 

[konfeta]

Люблю тебя, как любит солнце мая
Цветущих яблонь розоватый снег;
Люблю тебя, как любит, замирая,
Волна морская - недоступный брег.

Люблю тебя, как любит в час прилива
Луну ночную гордый океан,
Как любит пруд поникнувшая ива,
Как любят горы - голубой туман.

Как эхо любит горное ущелье,
Как ландыш любит нежная весна,
Как слезы - грусть, как звонкий смех - веселье,
Так я любить обречена.

Т.Л. Щепкина - Куперник​

 

[Килька в томате]

Я кончился,а ты жива.
И ветер,жалуясь и плача,
Раскачивает лес и дачу.
Не каждую сосну отдельно,
А полностью все дерева
Со всею далью беспредельной,
Как парусников кузова
На глади бухты корабельной.
И это не из удальства
Или из ярости бесцельной.
А чтоб в тоске найти слова
Тебе для песни колыбельной.

Б.Пастернак "Ветер"​

 

[Килька в томате]

Засыпет снег дороги,
Завалит скиты крыш.
Пойду размять я ноги
За дверью ты стоишь.
Одна в пальто осеннем,
Без шляпы,без калош,
Ты борешься с волненьем
И мокрый снег жуешь.
Деревья и ограды
Уходят вдаль,во мглу
Одна средь снегопада
Стоишь ты на углу.
Течет вода с косынки
За рукава в обшлаг,
И каплями росинки
Сверкают в волосах.
И прядью белокурой
Озарены лицо,
Косынка и фигура
И это пальтецо.
Снег на ресницах влажен,
В твоих глазах тоска.
И весь твой облик сглажен
Из одного куска.
Как будто бы железом,
Обмокнутым в сурьму,
Тебя вели нарезом
По сердцу моему.
И в нем навек засело
Смиренье этих черт,
И оттого нет дела,
Что свет жестокосерд.
И оттого двоится
Вся эта ночь в снегу,
И провести границы
Меж нас я не могу.
Но кто мы и откуда,
Когда от всех тех лет
Остались пересуды,
А нас на свете нет?

Б.Пастернак "Свидание"​

 

[^Зверюка^]

Я не люблю
Владимир Высоцкий

(Из спектакля "Свой остров")

Я не люблю фатального исхода.
От жизни никогда не устаю.
Я не люблю любое время года,
Когда веселых песен не пою.

Я не люблю открытого цинизма,
В восторженность не верю, и еще,
Когда чужой мои читает письма,
Заглядывая мне через плечо.

Я не люблю, когда наполовину
Или когда прервали разговор.
Я не люблю, когда стреляют в спину,
Я также против выстрелов в упор.

Я ненавижу сплетни в виде версий,
Червей сомненья, почестей иглу,
Или, когда все время против шерсти,
Или, когда железом по стеклу.

Я не люблю уверенности сытой,
Уж лучше пусть откажут тормоза!
Досадно мне, что слово "честь" забыто,
И что в чести наветы за глаза.

Когда я вижу сломанные крылья,
Нет жалости во мне и неспроста -
Я не люблю насилье и бессилье,
Вот только жаль распятого Христа.

Я не люблю себя, когда я трушу,
Обидно мне, когда невинных бьют,
Я не люблю, когда мне лезут в душу,
Тем более, когда в нее плюют.

Я не люблю манежи и арены,
На них мильон меняют по рублю,
Пусть впереди большие перемены,
Я это никогда не полюблю.

 

[Венеция]

"САТАНА"

Ей было двенадцать, тринадцать - ему.
Им бы дружить всегда.
Но люди понять не могли: почему
Такая у них вражда?!

Он звал ее Бомбою и весной
Обстреливал снегом талым.
Она в ответ его Сатаной,
Скелетом и Зубоскалом.

Когда он стекло мячом разбивал,
Она его уличала.
А он ей на косы жуков сажал,
Совал ей лягушек и хохотал,
Когда она верещала.

Ей было пятнадцать, шестнадцать - ему,
Но он не менялся никак.
И все уже знали давно, почему
Он ей не сосед, а враг.

Он Бомбой ее по-прежнему звал,
Вгонял насмешками в дрожь.
И только снегом уже не швырял
И диких не корчил рож.

Выйдет порой из подъезда она,
Привычно глянет на крышу,
Где свист, где турманов кружит волна,
И даже сморщится:- У, Сатана!
Как я тебя ненавижу!

А если праздник приходит в дом,
Она нет-нет и шепнет за столом:
- Ах, как это славно, право, что он
К нам в гости не приглашен!

И мама, ставя на стол пироги,
Скажет дочке своей:
- Конечно! Ведь мы приглашаем друзей,
Зачем нам твои враги?!

Ей девятнадцать. Двадцать - ему.
Они студенты уже.
Но тот же холод на их этаже,
Недругам мир ни к чему.

Теперь он Бомбой ее не звал,
Не корчил, как в детстве, рожи,
А тетей Химией величал,
И тетей Колбою тоже.

Она же, гневом своим полна,
Привычкам не изменяла:
И так же сердилась:- У, Сатана! -
И так же его презирала.

Был вечер, и пахло в садах весной.
Дрожала звезда, мигая...
Шел паренек с девчонкой одной,
Домой ее провожая.

Он не был с ней даже знаком почти,
Просто шумел карнавал,
Просто было им по пути,
Девчонка боялась домой идти,
И он ее провожал.

Потом, когда в полночь взошла луна,
Свистя, возвращался назад.
И вдруг возле дома:- Стой, Сатана!
Стой, тебе говорят!

Все ясно, все ясно! Так вот ты какой?
Значит, встречаешься с ней?!
С какой-то фитюлькой, пустой, дрянной!
Не смей! Ты слышишь? Не смей!

Даже не спрашивай почему! -
Сердито шагнула ближе
И вдруг, заплакав, прижалась к нему:
- Мой! Не отдам, не отдам никому!
Как я тебя ненавижу!
С. Асадов