Анархізм. Історія та сучасність.

[тов.Черный]

Анархисты и Вторая мировая война

Немецкие, испанские, итальянские, французские анархисты… все они внесли большой вклад в борьбу с европейским фашизмом. Официальные историки скрывают этот факт. Не стоит слишком полагаться на них при описании того, что грозит опрокинуть сложившиеся лубочные представления.

Для немецких анархистов кошмар начался задолго до 39-го года. Анархист еврейского происхождения Эрих Мюзам был арестован наци 28 февраля 1933 г., на следующий день после поджога рейхстага. Он был заключен в концентрационный лагерь Ораниенбург, а в 1934 г. его повесили. Наци пытались выдать это за суицид. В эту же эпоху анархисты и анархо-синдикалисты узнают, что такое лагеря Заксенхаузен, Дахау, Бухенвальд и т.д.

Реакция французских анархистов на начало войны была самой разной. Пацифисты вместе с Луи Лаканом объединились вокруг брошюры «Мир - немедленно»; они помнят бойню 14-18 гг. и не пожалеют усилий, пытаясь предотвратить войну, к сожалению неизбежную (Все же отметим, что некоторые заблуждающиеся анархисты, которых, к счастью было немного, позже смешают перемирие и пацифизм. Но кто не имел своих паршивых овец в то время?). Кроме того, были и многочисленные дезертиры и уклонисты, которые не имели никакого желания «жертвовать свей шкурой ради капитализма». Другие оказались в лагерях и тюрьмах и там продолжили борьбу.



И, наконец, конечно же анархи участвовали в маки [партизанских отрядах; прим. переводчика] и в сетях Сопротивления. Чтобы дать представление о различных ситуациях, приведем несколько примеров. В Марселе подпольная анархистская группа в течение трех лет издавала листовки, газеты и афиши. Одна из них называлась «Смерть коровам!» [Непереводимая игра слов. Mort aux vaches! Vache 1) корова; 2) полицейский (арго) 3) дрянь, подлец (разг.). Коровами также называли колаборционистов.] и призывала: «Да сдохнут все те, кто носит погремушки в виде свастики, красной звезды, ордена Подвязки, Лоранского креста или франкской секиры! Да здравствует свобода! Да здравствует мир! Да здравствует социальная революция!» В Тулузе 19 июля 1943 г. прошел подпольный анархистский съезд, на котором присутствовали делегаты из Тулузы, Ажана, Вильнев-сюр-Ло, Парижа, Марселя, а также индивидуальные участники (в т.ч. русский анархист Волин) и испанские наблюдатели из СНТ. Заключенному в марсельской тюрьме товарищу Андрэ Аррю, пришлось, как и другим участникам Сопротивления, испытать на себе сталинистскую подлость. Он был «забыт» одним ответственным типом во время коллективного побега. Это правда, анархи не были патриотами! Ле Аврэ Жорж Бурга, председатель местной секции Международной лиги борцов за мир, примкнет к группе Либерасьон-Нор под именем Колине. Другой уклонист, анархо-синдикалист Шарль Кортврен (он же Шарль Ридель, Луис Мерсье Вега…) [Charles Cortvrint (alias Charles Ridel, Luis Mercier Vega...)] закончит войну как аджюдан во Французских свободных силах! Известен также путь, пройденный Арманом Гатти. Подпольщик в Коррезе, политзаключенный, беглец, он станет «английским» парашютистом… В его фильме «Загон» показан концентрационный ад. Остров Олерон был освобожден разношерстной группой борцов сопротивления совместно с союзниками. Чтобы начать наступление, группа нуждалась в знамени. Выбрали знамя анархистов. Фотография обессмертила объединение либертариев. Герои дня гордо машут черным знаменем с мертвой головой (в память о Махно, не путать с пиратским штандартом!). Здесь и там, товарищи действовали в составе групп ФТР, МУР, ФФИ или автономно, готовили побеги, прятали беглецов, изготавливали фальшивые документы, участвовали в покушениях… зачастую в индивидуальном порядке, не оставляя следов. По этой причине нам нелегко сегодня соединить все части головоломки.

Не намного легче проследить жизненный путь испанских товарищей после победы Франко. Через месяц после подписания перемирия двенадцать тысяч республиканцев были тотчас же депортированы в Бухенвальд и Мотхаузен (Mauthausen). По данным архивов СС, 80 % из них были анархистами или анархо-синдикалистами. Те из них, кто оказался в фильтрационных (insalubres) лагерях на юго-востоке Франции, стремились продолжить антифашистскую борьбу. Тысячи из них ежедневно вербовались жандармами в Иностранный легион, где стали пушечным мясом. Чтобы убедить самых недоверчивых, французские власти уверяли их, что законность правления Франко будет оспорена союзниками после окончания войны. Другие испанские товарищи ушли в маки. СNT, FAI и FIJL объединились в Либертаное движение в изгнании (MLE). Некоторые участники этих групп войдут в ФТР, где на них возложили всю грязную работу. Товарищей, которые прошли закалку в антифранкистской гериллье, никак нельзя было обвинить в нехватке смелости. К сожалению, темперамент не всегда спасал их. Об этом свидетельствует драма на плато Гриель в марте 1944-го. Анархисты вновь встретят своих товарищей в группах, которые назывались Либертад (освободит Ло и Кагор le Lot et Cahors), Бидон 5 (в Арьеже), в маки Дордони, Авейрона, Савойи, Канталя, Корреза, Ланд, Жера, Руэрга, Лимузена, Веркора... Сенетиская [от СНТ] Либертадор специализировалась на военной разведке. Она сотрудничала с Intelligence service и BCRA. «Командир Раймон» (Рамон Вилья Капдевилья [Ramon Villa Capdevilla]) и две сотни испанских анархистов уничтожат вырезавших Орадур наци [Французский городок Орадур-сюр-Глан был уничтожен летом 1944 г. эсэсовцами из дивизии «Дас Райх». Они расстреляли всех мужчин, а женщин и детей загнали в церковь и сожгли заживо].

Увы, как и в Испании, враги – не только фашисты. Испанские сталинисты уничтожат множество анархистов. Социалистов нередко ждала та же участь. Расправы без суда и следствия и «исчезновения» были привычным делом в Оде, Авейроне, Арьеже, Ло…

По иронии истории мы вновь встретимся с испанскими анархистами… при Освобождении Парижа. Они первыми войдут в столицу 24 августа 1944-го. Пилотку и эспадрили [холщовые туфли на веревочной подошве] они сменили на униформу 2-й Бронетанковой дивизии [2e DB] генерала Леклерка. Когда был отдан приказ форсировать танковое наступление на Париж, Леклерк дал поручение Раймону Дрюну, капитану 9-й роты (целиком состоящей из анархистов). Первый отряд прибудет из Италии. В 21.22 танки и бронетранспортеры, носящие такие имена как «Гвадалахара», «Эбро», «Мадрид», «Теруэль», «Аскасо», «Дурутти» [Guadalajara, Ebro, Madrid, Teruel, Ascaso, Durruti...], достигнут Городской Ратуши, на которой анархи поднимут французский флаг! Праздничная толпа поразила американцев. В ней оказалось 120 испанских анархистов, взобравшихся на крышу рынка. Луис Ройо-Ибанес [Luis Royo-Ibanez] – ветеран с бронетранспортера «Мадрид». В интервью «Юманите» 24 августа 2004 г. он первым делом вспомнил о своих товарищах анархистах, погибших в боях, которые продолжались вплоть до самого Берхтесгадена, до генерального штаба Гитлера.

Разумеется, когда историки упоминают о роле испанцев во Второй мировой войне или в Сопротивлении, всегда говорят об «республиканцах». Столь широкий термин помогает напустить тумана. 24 августа 2004 г., мэр Парижа открыл мемориальную доску, посвященную… «испанским республиканцам во Второй мировой войне». Лишь немногие журналисты поняли, кому на самом деле посвящена эта историческая достопримечательность.

Короче, анархисты, особенно испанцы, не ждали появления службы обязательного труда, чтобы начать действовать. [В сентябре 1942 г. правительсво Виши ввело обязательную трудовую повинность. Все мужчины от 19 до 50 лет и незамужние женщины от 21 до 35 лет могли быть направлены на работу в Германию]. Когда коммунисты лавировали между Германо-советским пактом и ксенофобским патриотизмом, анархи сразу поняли, что нужно действовать. Как сказал участник СНТ Пепито Розель: «Когда ФКП вернулась на баррикаду, мы долгое время ее обороняли».

В этот период, когда все упростилось, анархисты делали то, что могли и там, где могли. Если когорты ура-патриотических или голлистских историков «избегают» говорить о роли либертариев, то некоторые наши товарищи, предпочитающие романтизм дуррутистских или махновских эпопей, едва способны смириться с образом анархистов, воюющих в униформе легионеров или бойцов ФФЛ. Но такова история. Одно, несомненно. Те тысячи анархистов, что сражались в маки и в легионах ФФЛ, погибли в борьбе за цели, далекие от идеалов либертарного движения. Преданные (Франко, в конечном итоге терзал Испанию вплоть до 1975 г.) и «забытые», выжившие анархисты должны пережить еще один кошмар. Антифашистская и революционная борьба, которую они вели, была присвоена теми, у кого в голове была лишь одна идея: восстановить государство и взять власть в свои руки.

Не сумев направить сопротивление на революционный путь, анархисты, конечно же, могли попроситься в Национальный совет Сопротивления. Большинство испанцев были членами СНТ и число их было отнюдь не смехотворным. По мнению Пепито Розеля, у анархистов шансы на дальнейшее развитие были столь же велики, как и у других движений. Плохо организованные и, вероятно, испытывающие отвращение к разыгрываемой в верхах жульнической партии в покер, все они впали в уныние. Когда многие товарищи присоединились к сопротивлению в индивидуальном порядке, а не как представители организованного либертарного движения, анархисты, возможно, упустили исторический шанс. Дополнительный вопрос: можно ли было свергнуть франкизм силами последовательного анархистского движения во Франции?

Мы не просим, чтобы нас пожалели и не требуем для себя ни места в ура-патриотических парадах, ни своей доли в раздаче медалей. Успокойтесь, у нас нет никакого желания участвовать в шоу всеобщего согласия, приспособившем борьбу с нацизмом для нужд патриотической поминальной службы. Сироп, которым сочится празднование 60-летия Освобождения, имеет слишком горький привкус. Особенно в тех случаях, когда начинают прославлять некоторых бывших функционеров, активно сотрудничавших в «сопротивлении»…

В качестве предварительного итога, скажем, что пора предпринять серьезный исторический труд по реконструкции всех аспектов борьбы либератриев против европейского фашизма. Это был бы минимум того, что можно сделать в память о бескорыстных активистах, так ничего и не получивших в награду за свою деятельность.

 

[gimnast1981]

даешь новое гуляи поле !!!! нестор иванович махно настоящий герои украины!!!анархия-невыносимая легкость бытия!!!

 

[тов.Черный]

«Помоги слабым, которые меня оплакивают, помоги преследуемым и жертвам, потому что лучше друзей у тебя не будет, они соратники, которые борются и погибают, как боролись и вчера погибли за радость свободы для всех несчастных рабочих твой отец и Бартоло. В этой борьбе ради жизни найдешь ты настоящую любовь, и тебя полюбят тоже.»

Никола Сакко​

Их казнили 82 года назад. Два анархиста и активиста Индустриальных Рабочих Мира (американского синдикалистского профсоюза, существующего и сегодня) Никола Сакко и Бартоломео Ванцетти были убиты правосудием, как инакомыслящие и «цветные». Итальянцы и организаторы забастовок. Они стали жертвами антикоммунизма и расизма правящего класса. Это было не первое юридическое убийство так ранее американские капиталисты разделались с «чикагской восьмеркой».

Американская писательница Урсула Ле Гуин говорит, что американское общество и сегодня живет в «тени вины Сакко и Ванцетти». Предвзятость американского общества к анархизму – это часть вытесненной вины. Примерно то же чувствует убийца, пытаясь оправдать собственную жестокость.


Слежка, ложь и тайные убийства.

Печатник по имени Андреа Сальседо, друг Ванцетти попал «на карандаш» деятелям из американского минюста. Они тогда как раз начали государственную ксенофобскую компанию по ограничению политических прав недавних эмигрантов. После восьми недель содержания под стражей без предъявления обвинений, он «случайно» выпал с 14 этажа здания, принадлежавшего минюсту. Сакко и Ванцетти были организаторами митинга с требованием расследовать странную и загадочную смерть товарища. За это «возмутительный поступок» их и собирались изначально упечь в тюрьму. Но, у следствия возникла другая восхитительная идея. Они решили посадить этих парней на электрический стул.

Сакко и Ванцетти были обвинены в двух ограблениях инкассаторских машин. Свидетели обвинения путались в показаниях. Они никак толком не могли вспомнить, как же выглядели грабители. Не было ясно, какого цвета и сколько автомобилей участвовали в налете. Единодушия среди 50-т свидетелей обвинения не было, а некоторые из них были вынуждены признаться, что их «простимулировали» свидетельствовать против анархистов. Абсурдность и лживость процесса стала особенно очевидна, когда обвинение в адрес Ванцетти было выдвинуто на основании… «иностранной манеры бегать».

Адвокат синдикалистов Фред Мур организовал масштабную компанию. Подзащитные стали популярными героями криминальной хроники. Люди свидетельствовали в их пользу. Было доказано, что в день нападения Сакко ходил в консульство, а Ванцетти торговал рыбой. И покупатели подтвердили их слова, но они были итальянцами. В 1923 году вор и убийца Селестино Мадейрос признался, что совершил ограбления без Сакко и Вацетти. Но это никак не повлияло на судью Вебстер Тэйер и прокурора Фердинанда Кацмана. Они настаивали на виновности обоих. Господин судья так и сказал: "Этот человек, возможно, и не совершал преступления, в котором его обвиняют, но он все равно морально повинен, поскольку он враг существующих у нас институтов".

Гангстер Аль Капоне был целиком и полностью согласен со служителем Фемиды: "Большевизм стоит у наших дверей... Нужно держать рабочих подальше от красных книжек и красных приманок".


Свободу Сакко и Вацетти.

В их вину не верил никто. В США комитет помощи собрал заоблачную для 20-х сумму – 400 тысяч долларов. За освобождение Николы и Барта выступали Альберт Эйнштейн (физик и нобелевский лауреат) , романисты Томас Манн, Ромен Роллан, Джон дос Пассос, Джон Голсуорси, Синклер Льюис, фантаст Герберт Уэллс, драматург Бернард Шоу и многие другие представители либеральной и левой интеллигенции. Эти деятели науки и культуры были очень далеки от поддержки «экстремизма». Эйнштейн, вообще, в то время проповедовал пацифизм, а Шоу был сторонником «фабианства» (реформистского социализма, оказавшего влияние на идеологию Лейбористской партии).

Кроме анархистов, умеренных социалистов за Сакко и Ванцетти вступились так же и большевистские организации. На Западе это было естественной реакцией рабочих партий и союзов. «Сегодня – анархисты, завтра – мы» - думали они. Этой же логикой руководствовались уже в 70-х левые коммунисты из итальянской группировки «Лота Континуа» («Борьба продолжается»), когда с оружием в руках мстили полицейским, виновным в смерти анархиста Пинелли. Они вели персональную вендетту не один год, а фашисты в форме пытались ответить им той же монетой. Кстати, итальянские левые не забыли и не простили эту историю. До сих пор Дузеппе Пинелли является таким же мучеником, как и погибший в Генуе Карло Джулиани.

Впрочем, если действия западных большевиков могли претендовать на искренность и последовательность, то компания за освобождение членов ИРМ в СССР была похожа на дешевый фарс. В то время, когда сталинский Коминтерн протестовал против преследования анархистов в США… спецслужбы СССР бросали за решет анархистов у себя в стране. Тем более, что они не молчали. Вот отрывок из текста листовки московской группы анархистов, написанной в 1927 году:

С угнетенными против угнетателей всегда!


РАБОЧИЕ И РАБОТНИЦЫ!

Семь лет в застенках американской буржуазии, ежедневно ожидая смертной казни, томятся два рабочих — анархисты САККО и ВАНЦЕТТИ.

Электрический стул грозит борцам, отдавшим все свои дни делу освобождения угнетенных от ига капитала, делу борьбы за грядущее общество, где не будет эксплуатации человека человеком.

Не впервые взбесившиеся рабовладельцы пытаются расправиться с осознавшими свои задачи рабами. Нет такого правительства в мире, будь то фашистское, демократическое или советское, руки которого не были бы обагрены кровью сознательных пролетариев анархистов, но никогда никаким террором не остановить грядущей революции, не ослабить воли трудящихся к борьбе. Каждая казнь вербует новые тысячи в наши ряды.

Готовящаяся расправа с Сакко и Ванцетти всколыхнула миллионные массы рабочих, пролетариат всего мира забастовками и демонстрациями, осадой американских консульств и бойкотом американских товаров вырывает двух своих верных борцов из цепких лап буржуазии.

Даже чиновничья клика разных желтых союзов и партий, боясь растерять остатки своих союзников, вынуждена писать лицемерные протесты.

Властвующая коммунистическая партия, подымая шумиху на защиту Сакко и Ванцетти, в то же время набивает свои тюрьмы их соратниками и под шумок расширяет торговлю с американским капиталом.

Рабочие СССР, зажатые в тисках коммунистической реакции, все же не отстанут от своих заграничных братьев и выполнят свой долг до конца.

Товарищи, протестуйте против казни Сакко и Ванцетти.

Разоблачайте лицемерие правящей партии, требуйте освобождения анархистов соратников Сакко и Ванцетти, томящихся в тюрьмах СССР.

Требуйте разрыва торговых отношений с Америкой.

Долой правительства палачей! Долой государство, капитал и тюрьмы!

Выше черное знамя борьбы за безвластие, за экономическое равенство, за уничтожение безработицы, за свободные организации города и деревни — профсоюзы и кооперативы, независимые от государства.

Да живет анархия!


Не мене забавно выглядели и католики. И если в истории с Пинелли католическая церковь канонизировала полицейского офицера, повинного в смерти активиста «Черного креста», то в деле Сакко и Ванцетти они проявили не свойственное клирикам милосердие. Папа римский Пий XI ходатайствовал об освобождении Николы и Барта. Возможной причиной таких нелогичных действий Рима, было то, что в то время церковь создала христианские профсоюзы. А простых рабочих-католиков злила история про юридическое убийства братьев по классу, даже если это анархисты-безбожники.

Так одной рукой церковь делала красивые жесты, а другой продолжала… убивать. В это же время в Испании формируются банды «пистольерос», которые начинают охоту на сидикалистских активистов. Во многих случаях инициаторами создания этих банд киллеров, наряду с капиталистами и полицейскими, были и католические клирики.

Еще циничнее выглядели «дипломатические усилия» Муссолини по освобождению Николы и Барта. В начале 1927 Лига Наций признала фашистскую Италию страной вполне соответствующей требования этой организации. Дуче не мог простить США убийство итальянцев, но и ссориться с Америкой он не хотел. Да и особо любить анархистов он не мог. В 26 году Джино Лучетти (именем которого назовут партизанское анархистское соединение) бросил бомбу в машину вождя фашистов, а сын репрессированного анархиста несовершеннолетний Антео Дзамбони в канун нового 27 года попытался разрядить свой пистолет в тушку диктатора. Так что ответ дуче на обращение отца Сакко выглядит как попытка «надуть щеки», но не помогать: "Я делаю все возможное, исходя из международных правил, чтобы спасти от казни Сакко и Ванцетти".

8 августа рабочие попытались захватить здание тюрьмы и силой освободить анархистов, но против демонстрантов бросили морскую пехоту. После того, как Алвин Фулер получил миллионы телеграмм с требованием, мольбами и просьбами освободит Сакко и Ванцетти, он обратился в Гарвард. Ученые мужи, несмотря на явную неправомочность решения суда, признали двух «уоббли» виновными. С тех пор Университет Гарварда получил оскорбительное прозвище «Дом Повешенья».

В Париже, Берлине во многих городах Америки прокатилась волна беспорядков в 1927 году. Рвались бомбы, но несправедливость остановить не удалось.

Впрочем, со временем власть штата вынуждена была признать ошибку. 23 августа 1977 года в день 50-летия со дня казни Сакко и Ванцетти губернатор Массачуссетса демократ и либерал Майкл Дукакис установил в Бостоне статую и ввел в календарь день памяти Сакко и Ванцетти.


Конец

В ночь с 22 на 23 августа 1927 года в тюрьме трижды мигнули лампочки.

Последние слова Николы Сакко: «Да здравствует анархия! Прощайте, жена, ребенок и все мои друзья. Всего вам хорошего, джентльмены. Прощай мама.»

Бартоломео Ванцетти перед лицом неминуемой смерти продолжал отрицать вину: «Хочу вам сказать, что я не виноват. Никаких нет за мной преступлений, хотя я иногда грешил. А в преступлении я неповинен - и в этом, и в любом другом. Я невиновный человек. И еще я хочу сказать, что прощаю некоторых, не всех, а некоторых, кто это со мной сделал.»

«Трагедия Сакко и Ванцетти, – написал вскоре после казни Альберт Эйнштейн, – должна оставаться незаживающей раной на совести человечества».

Демократия действует, когда ей выгодно теми же методами, что и авторитарная диктатура. Мигрант, рабочий, инакомыслящий тоже не имеют гарантий свободы и жизни, как и при фашизме. Основной отличие между государствами диктатуры и демократии в интенсивности. Когда демократия не справляется с законным забоем угнетенного большинства, тогда к власти приходят «дуче» и «фюреры». Власть «вождя» и «президента» держится на обычном полицейском, который берет взятки и фальсифицирует дела, на опьяненных властью судьях и прокурорах. На всей бездушной системе классового господства буржуазии и бюрократии.

Бартоломео Ванцетти (итал. Bartolomeo Vanzetti) (11 июня 1888 — 23 августа 1927)
Никола Сакко (итал. Ferdinando Nicola Sacco) (22 апреля 1891 — 23 августа 1927)

 

[тов.Черный]

Анархисты подполья и взрыв в Леонтьевском переулке

Жизнь вождей Советской России, а потом и СССР, тщательно охранялась, но тем не менее, время от времени и на них происходили покушения. Все знают об "отравленных пулях", ранивших Ленина. Несколько раз террористы стреляли в Сталина и Брежнева. Уже накануне распада Союза - в Горбачева. Убили Кирова. Сколько было террактов, направленных против менее известных госпартфункционеров, - точно неизвестно.

Но даже на этом фоне один случай покушения выделяется ярким и - извиняюсь за штамп - кровавым пятном. Тогда бомба террористов достала не одного, а многих представителей власти, как сами они ее называли, - "рабочих и крестьян".

Дело было в четверг, 25 сентября 1919 года. В здании Московского комитета РКП(б), располагавшегося в Леонтьевском переулке, проходило совещание актива городской партийной организации. Присутствовали многочисленные представители райкомов, горкома и Высшей партийной школы (секретари, агитаторы, лекторы и т.п.), а также товарищи "сверху", т.е. сановники из ВЦИКа, редакций центральных газет, даже члены ЦК. Ждали самого Ленина, но он так и не приехал. Зато выступал его любимец, "лучший теоретик партии" (правда, со взглядами, которые "с трудом могут быть отнесены к марксистским"), Николай Бухарин. Что обсуждалось - точно неизвестно: не изжитая многолетняя привычка к подпольному существованию, как всегда, заставила засекретить тему совещания еще до его катастрофического финала. В официальном отчете МЧК сообщалось, что собранию был прочитан доклад о раскрытии очередного белогвардейского заговора, с тем, чтобы лекторы-агитаторы могли на ближайших митингах использовать чекистские материалы для своих разоблачительных выступлений "и призвать рабочих к организованному отпору белогвардейским заговорщикам". Не менее официальная "Красная книга ВЧК" называет более невинную тему: "ответственные работники (...) собрались для обсуждения вопроса о постановке агитации и выработки плана работы в партийных районных школах". А по самой Москве ходили слухи, что городская верхушка большевиков "обсуждала вопрос о мерах борьбы с бунтующим народом", высказавшись за введение в красной столице "чрезвычайного положения с массовыми расстрелами". (По большому счету, ничего крамольного в таких "обывательских предположениях", как их возмущенно назвали "Известия ВЦИК", не было: победным маршем к Москве приближался Деникин, а к Петрограду - Юденич, поэтому чрезвычайное положение обязательно должны были ввести, расстрелами же сотен арестованных и "просто" заложников к концу второго года советской власти никого нельзя было удивить).

Совещание подходило к концу. Уже выступили с докладами звезды первой величины - Бухарин, Преображенский, красный профессор Покровский. Уже начали расходиться районные функционеры. Уже остался лишь последний, традиционно-обязательный пункт повестки дня, - принятие резолюции. И вдруг...

За спинами собравшихся, в задней части зала заседания, раздался звон разбитого окна и характерное шипение горючих веществ. Через полминуты грохнул взрыв. Взрыв такой силы, что трехметровой дырой разверзся пол в зале, капитальные (бывший особняк графов Уваровых!) балки перекрытия между этажами разлетелись в щепки, а куски сорванной железной крыши потом собирали по всему примыкавшему к зданию саду.

При взрыве погибли и получили смертельные ранения двенадцать человек: - секретарь горкома Загорский, член РВС 12-й армии Сафонов, секретарь бюро субботников Кваш, член Моссовета Кропотов, секретари и члены райкомов, слушатели ВПШ. Больше пятидесяти человек получили ранения разной тяжести, среди них - члены ВЦИК Бухарин, Мясников, Павлович, Сафаров, Стеклов, Ярославский.

Уже утром 26 сентября председатель ВЧК Дзержинский выступал с докладом о взрыве Московского комитета на пленуме ЦК. На следующий день, ссылаясь на контрреволюционные заговоры и покушения "белогвардейцев, провокаторов и шпионов", губернская власть объявила в Москве военное положение (все-таки слухи о предстоящем чрезвычайном положении оказались неверными и оптимистическими). Чекисты искали деникинских агентов и белое подполье. В то, что взрыв - дело рук оппозиционных социалистов, они не верили: организации правых и левых с.-ров подвергались систематическим арестам, их остатки, существовавшие полулегально, казалось, находятся под плотным чекистским "колпаком"; имелись еще анархисты, но в их причастность тоже не верилось, - и, признаться, не без причин.

В столице в это время проживал цвет дореволюционного анархизма, - Карелин, Гейцман, Сандомирский, Лев Черный, Атабекян, Гроссман, Ярчук, Аскаров и многие другие, - но сейчас они оказались всего лишь бывшими бунтарями и когда-то грозными террористами, пребывая в растерянности и апатии или даже работая вместе с большевиками, тщетно надеясь на их эволюцию к принципам безвластия и свободы. Непримиримые анархисты, - энергичные организаторы, талантливые ораторы, идейные боевики, - давно покинули Москву с ее затхлой атмосферой растущей красной бюрократии и железными тисками диктатуры "красного террора". Еще в 1918 г. большинство их ушло на фронты гражданской войны, на окраины развалившейся империи, чтобы по-настоящему делать революцию в народных массах, а не сидеть в ожидании неизвестного в ненавистном им центре; весной 1919 г. и те, что еще оставались к тому времени в Москве, выехали в Украину, присоединившись к махновщине, - кто-то в качестве военных, кто-то - культурных работников.

Нет, Дзержинский не ошибался, когда отказывался верить в причастность московских анархистов к подпольной деятельности. Но взрыв комитета РКП(б) был все же делом рук анархистов, - тех, что тайно вернулись в Москву. Пережив разгром революционного повстанческого движения украинских крестьян и рабочих, разгоны коммун и Советов, массовые расстрелы своих товарищей, уцелев после того, как "железная метла советской власти очистила Красную армию от реакционной анархо-махновщины", часть анархистов-махновцев в июне 1919 г. создала подпольную организацию, разделившуюся на три группы. Одна выехала в Сибирь, где затем участвовала в партизанской борьбе против Колчака, другая направилась в тыл Деникина, третья, жаждущая мести за гибель движения, направилась в Харьков, а оттуда - в Москву, чтобы ударить в сердце большевистской власти.

В июле 1919 г. "Московская организация анархистов подполья" насчитывала всего два-три десятка человек. Лишь немногие из них были ранее хорошо известны: железнодорожный рабочий Казимир Ковалевич (организатор и лидер анархо-синдикалистского движения среди железнодорожников) и Николай Марков (бывший секретарь Всероссийской Федерации Анархической Молодежи, только что разогнанной чекистами). Даже о руководившем организацией (на равных с Ковалевичем) Петре Соболеве какие-то сведения появляются лишь с весны этого же года, когда он работал в контрразведке махновской бригады. Организация делилась на четыре группы: боевая (во главе с Соболевым и Гречанниковым) осуществляла вооруженные нападения с целью захвата денег и готовила терракты, техническая (Азов-Азаров) приготовляла бомбы, литературная (Ковалевич и Марков) составляла тексты самого разного характера, от программной "Декларации анархистов подполья" до небольших листовок, типографская (Цинципер), возникшая последней, осенью 1919 г. обслуживала подпольную типографию организации, где печатались листовки и газеты.

За два месяца, прошедших с приезда в Москву, подпольщики установили контакты с небольшими группами и отдельными членами Партии левых с.-ров и Союза с.-р.-максималистов, стремившихся к активной борьбе против большевиков; образовавшийся межпартийный блок иногда называли "Всероссийский повстанческий комитет революционных партизан". Бывший член ЦК ПЛСР Донат Черепанов стал одним из руководителей объединившегося подполья. В несколько городов (Тула, Самара, Уфа, Брянск, Нижний Новгород, Урал) были направлены организаторы, создавшие филиалы Всероссийской организации анархистов подполья. Боевая группа провела несколько эксов в Москве и на патронном заводе в Туле, захватив огромные средства; на них закупали динамит, револьверы, организовали типографию в подмосковном Красково. Еще до постановки собственной типографии были отпечатаны через сочувствующих подполью лиц (среди которых оказался даже один меньшевик!) листовки "Правда о махновщине" и "Где выход?" тиражами по 10-15 тысяч каждая.; уже после 25 сентября вышли два номера газеты "Анархия" и еще несколько листовок. Устная и печатная пропаганда велась среди заводских рабочих и на железных дорогах. Позже, арестовав подпольщиков и раскрыв их конспиративные квартиры, чекисты в своих отчетах будут перечислять количество захваченного оружия, боеприпасов, оборудования, - но не смогут похвастаться захватом складов литературы. Издания анархистов подполья мгновенно расходились по рабочей Москве. Удивительно, но "всезнающая" и "всемогущая" ЧК, ежемесячно раскрывавшая десятки "опасных заговоров" (нередко состоявших из престарелых сенаторов, салонной богемы или 15-летних гимназистов, детей "бывших"), - до последнего момента не догадывалась об организации Соболева и Ковалевича!

Днем 25 сентября Черепанову стало известно о предстоящем собрании в Леонтьевском переулке. За полтора года до этого здесь располагался ЦК ПЛСР, и Черепанов хорошо знал планировку здания. С его помощью Соболев всего за несколько часов подготовил нападение, - в истории российского терроризма трудно найти другой террористический акт такого же значения, организованный настолько спонтанно. К большевистскому комитету отправились шесть боевиков: Соболев и Барановский с бомбами, Гречанников, Глагзон и Николаев, стоявшие на страже, и Черепанов, еще раз, уже на месте указавший подходы к зданию. Ирония судьбы: окно, указанное Черепановым, располагалось напротив места, где обычно размещали президиум заседаний, - но в этот раз президиум почему-то разместился в другом конце зала. Не будь этой случайности, бомба попала бы не в гущу рядовых райкомовских работников, а в большевистскую головку, - и как знать, может быть в этот день закончили свой жизненный путь и Бухарин, и Преображенский, и кто-то еще из вождей...

Через два дня анархисты издали "Извещение", которым заявили о своей ответственности за взрыв, а 29 сентября 1919 г. вышел первый номер подпольной газеты "Анархия", содержавший угрозу новых покушений: "Очередным вопросом подполья является организация динамитной борьбы с режимом Совнаркома и чрезвычайками и организация массового движения там, где это возможно, для создания новых форм общественно-экономических организаций по принципу безвластия. Комиссары и генералы снова загнали нас в подполье... А коли так, так мы с комиссарами и генералами отныне начнем разговаривать на языке динамита!"

Невероятно, но и после выхода "Извещения" и "Анархии" чекисты продолжали искать именно белых заговорщиков!

И только после того, как 2 октября 1919 г. в поезде под Брянском была случайно арестована 18-летняя Софья Каплун, близкая к видному анархисту из числа легальных А. Барону, и у нее было обнаружено письмо Барона украинским товарищам (содержавшее прямое указание на истинных организаторов взрыва в Леонтьевском), - ЧК всей мощью развернулась против анархистов. Были закрыты издававшиеся официально газеты "Вольная Жизнь", "Московский Набат", "Почин". Были арестованы известные чекистам анархисты, несмотря на их непричастность к делам подполья. Был арестован даже преподаватель Социалистической Академии, бывший анархист-"безмотивник" И. Гроссман, ставший личным другом Ленина и Луначарского (освобожден с извинениями на следующий день). Как круги от брошенного в воду камня, аресты расширялись на провинцию, где ликвидировались, разгонялись, арестовывались местные группы и отдельные активисты. В квартирах арестованных оставлялись засады, хватавшие всех входивших...

В таких условиях разгром подполья оказался неизбежен. В самом начале ноября 1919 г. чекистам удалось схватить несколько нелегальных анархистов. В их числе оказались братья Афанасий и Михаил Тямины, сразу начавшие давать показания, затем к ним добавился бывший максималист Розанов. Провал следовал за провалом. В перестрелке с чекистами погибли, попав в засаду, Ковалевич и Соболев. Дом в поселке Красково, где действовали типография и лаборатория бомб был окружен отрядом МЧК; после нескольких часов перестрелки анархисты подорвали себя бомбами, не желая сдаваться, - так погибли Азов, Глагзон и еще четыре анархиста (в т.ч. две совсем молодых девушки "Таня" и "Мина"). Были арестованы Барановский, Гречанников и многие другие. Под шумок репрессиям подверглись и лидеры Союза С.-Р.-Максималистов (но состоявшийся весной 1920 г. суд оправдал их).

Месть за расстрелянных товарищей послужила толчком к созданию Организации анархистов подполья. Месть за пережитый кошмар и унижение взрыва в покоренной столице, - заставила власть поспешить с жестоким приговором. Еще продолжались розыски уцелевших подпольщиков (Черепанова арестовали лишь в начале 1920), еще допрашивали сотрудничавших с органами предателей, еще не закончилось расследование дела, - но в конце декабря 1919 г. по приговору МЧК были расстреляны 8 человек. Только четверо из них участвовали в боевых актах: Александр Барановский, Михаил Гречанников, Федор Николаев, Леонтий Хлебныйский, Хиля Цинципер. Павел Исаев входил в организацию, но занимался лишь делами типографии. Анархист Александр Восходов оказался виновен в том, что две недели прожил в конспиративной квартире, - куда его, больного тифом, привезли из военного госпиталя. За что расстреляли Александра Домбровского - вообще непонятно: большевик с 1918 г. (до этого четыре года, с царских времен, был меньшевиком), в октябре 1919 познакомившийся с анархистами и, судя по всему, непричастный к делам подполья, даже написавший для печати материал под названием "Раскаяние заблудившегося коммуниста", - он также был приговорен к смерти.

Московская организация анархистов подполья была разбита. Летом 1921 некоторые из ее не разысканных и бежавших из тюрьмы участников создали новую подпольную группу.

Но это уже совсем другая история.

 

[тов.Черный]

Первая женщина-лауреат Нобелевской премии по экономике получила её за работу, в которой подтверждается правота анархических принципов

Выбор Элинор Остром в качестве со-получателя Нобелевской премии по экономике 2009 года многое сделает для продвижения анархистской теории среди интеллектуалов. Часто цитируется работа Остром по управлению общими или "общинными" (commons) ресурсами - "Управление общими ресурсами: эволюция институтов коллективного действия" (Governing The Commons: The Evolution of Institutions for Collective Action, 1990). Она раскрывает потенциал решения проблем, которые не поддаются ни капиталистическими, ни государственными подходам.
Эта работа очень полезна для тех, кто не считает, что в свободном обществе вся собственность должна быть частной. Остром провела масштабные экспериментальные исследования в этой области, в частности, в управлении лесами. Кроме того, её работа имеет более широкое применение - разрешение всякого рода проблем с "общественными товарами", проблем, на которые всегда натыкалась либертарная (анархическая) мысль.

В своих работах Остром отличает успешные попытки общественного управления от неудавшихся по следующим признакам:

1. Ясность границ и правил.
Анархисты - добропорядочные люди и стремятся к минимизации ненужных конфликтов. Когда люди знают, что принято, а что не принято, им легче адаптировать свои действия к ожиданиям других. Идиоты, которые кричат "незнание закона не избавляет от ответственности за его невыполнение", - всего лишь правительственные палачи. Все остальные понимают, что общее право работает лучше всего, когда все ожидания ясны. Тогда люди могут взаимодействовать мирно и плодотворно.

2. Принятие и вклад в эти правила на местном уровне
Фридрих Хайек, со-получатель первой Нобелевской премии по экономике, мог бы гордиться этим. Чем ближе некто находится к ситуации, тем больше он о ней знает. Даже если бы централизованную систему управления возглавляли ангелы, она всё равно бы не произвела адекватных правил из-за проблем с передачей информации. Трудностей добавляет то, что возглавляют её отнюдь не ангелы. Остром хорошо знакома с теорией "общественного выбора" и знает, что в государственных органах работают люди с присущими им проблемами в области информации и инициативы.

3. Активное участие тех, кто, скорее всего, будет использовать общественные ресурсы, в наблюдении за этим использованием.
Те, кто больше всего заинтересован, должны либо напрямую участвовать в управлении, либо делегировать наблюдателей, которые будут им подотчётны. В то же время, органы централизованного планирования, особенно правительственные чиновники, не могут быть эффективными и подотчётными наблюдателями. Это происходит из-за того, что они обычно подотчётны не только тем, кто непосредственно заинтересован в тех или иных общественных ресурсах, но и более широкому кругу населения. Кроме того, они отчитываются по многим видам деятельности, а не только по управлению конкретными ресурсами. Если люди, которые нуждаются в ресурсах, не могут уволить тех, кто не смог защитить эти ресурсы, то трагедия неизбежна.

4. Методы разрешения споров.
Центральное место в теории анархизма занимает мысль о том, что спорящие стороны должны соглашаться на посредничество третьей стороны в решении своего конфликта. Один из парадоксов государственного управления состоит в том, что любой конфликт между личностью и государством будет разрешать государство. Общее право развилось далеко за пределы спонтанного выбора арбитра. Сейчас оно представляет из себя идею договорённостей, которые позволяют сторонам заранее знать, как будут разрешаться конфликты. Споры будут всегда, поэтому необходимы методы их разрешения, и эти методы сейчас активно развиваются.

5. Санкции по отношению к нарушителям.
Естественно, тех, кого арбитры признали неправыми, и, тем более, тех, кто поставил себя "вне закона", отказываясь признавать арбитраж третьей стороны, нужно будет принуждать к согласию пропорциональными санкциями. Анархисты подчёркивают важность ненасильственного принуждения через остракизм и бойкот (они особенно эффективны против тех, кто является частью сообщества), но признают, что в некоторых случаях может потребоваться насилие. Понятно, что поджигателя придётся останавливать физическими мерами воздействия, иначе мы потеряем лес. В любом случае, когда правила признаются и за ними следят на местах, нарушения будут немногочисленны и обычно случайны. Чаще всего, насилие будет не нужно.

Эта награда неизбежно приведёт к появлению более доступных книг об идеях Остром и их применении, а также к научным исследованиям добровольных институтов управления и способов их появления. Кроме того, она придаст солидности анархической идее о том, что необязательно все проблемы решать только через традиционное понимание собственности.

 

[тов.Черный]

История Первомая

Сегодня мало кто с определенностью скажет, почему отмечают 1 Мая. Исторический экскурс, который будет предпринят, важен не только как рассказ что было, но и вынести урок для всех людей ценящих свое достоинство и свободу.

Всего сто с небольшим лет назад, Америка, которую мы знаем как зажравшееся и жлобское общество, представляла из себя страну совсем не "американской мечты". В 1880 году средняя стоимость жизни составляла 720 долларов в год, а годовая средняя зарплата рабочих в промышленности была около 300 долларов в год. При этом средний рабочий день составлял 11-12 часов, а нередко и все 15. Каждый шестой ребенок работал в промышленности, получая половину зарплаты взрослого за одинаковую работу. Что такое охрана труда никто не знал. Все эти данные взяты из заключения Бюро трудовой статистики, представленного Конгрессу США. В конце этого заключения делается вывод: " Люди должны умирать для того, чтобы процветала индустрия".

Естественно, рабочие уже пытались, организовано бороться за свои права. Однако мирные шествия, подача петиций вызывали реакцию раздражения и ненависти у властьимущих, более того по свидетельству американского историка Ф. Фонера: " Для отрядов конной полиции или для пеших полицейских, когда они шли сомкнутых строем, стало излюбленным занятием разгонять при помощи дубинок любое скопление рабочих. Дубинка была "беспристрастным" орудием: она одинаково избивала мужчин, женщин, детей и глазеющих лавочников". В ответ стали возникать вооруженные группы для охраны рабочих от нападения полиции и войск. Первая такая группа была создана чикагскими анархистами в 1875 году.

Чикаго был признанным центром рабочего движения в США в 80-х годах. В городе действовали отделения Ордена рыцарей труда, Американской федерации профсоюзов, Социалистической рабочей партии. Но основное влияние на рабочих имели анархисты, объединенные в Международное товарищество трудящихся. Лидерами их стали Альберт Парсонс и Август Шпис, прежде активные функционеры профсоюзов. Разуверившись в легальной политической деятельности, поняв, что парламентские выборы есть лишь "изобретение буржуазии для обмана рабочих", они начали искать новые методы борьбы с эксплуатацией пролетариата капиталистами и государством, с полицейским террором. Главным средством борьбы они видели "создание вооруженных организаций рабочих, готовых с оружием в руках защищать свои права от всяких посягательств на них", главной своей целью - полное уничтожение системы насилия и эксплуатации.

Активность и бескомпромиссная позиция анархистов привлекли к ним рабочих. За один лишь 1883 год из Социалистической рабочей партии в Международное товарищество трудящихся перешли 1500 человек. Они участвовали в организации большинства забастовок на Среднем Западе США, помогая рабочим, принадлежности к партиям и союзам или политическим и социальным взглядам.

В 1884 году Федерация профсоюзов приняла резолюцию: с 1 мая 1886 работать не больше 8 часов; установить эту продолжительность рабочего дня явочным порядком и добиваться ее признания всеобщей забастовкой.

Руководство крупнейшей по численности организации США Ордена рыцарей труда, согласившись с лозунгом 8-часового рабочего дня, отказалось поддержать его забастовкой, а в марте 1886 года прямо запретила своим членам бастовать 1 мая.

Чикагские анархисты сначала отрицательно отнеслись к лозунгу 8-часового рабочего дня. Лидер чикагских анархистов, Альберт Парсонс, писал: " Согласиться с тем, что капиталисты имеют право на 8 часов нашего труда, - это факт, признающий справедливость наемного труда...8 часов могут оказаться подачкой, которую капиталисты бросят рабочим, чтобы удовлетворить их и заставить отказаться от борьбы за свержение наемного рабства". Однако, поняв, как глубоко этот вопрос волнует рабочих, и, не желая оставаться в стороне от массового и исторически прогрессивного движения, анархисты присоединились к нему. Они сразу перевели движение в область практических дел, и в результате, наиболее массовое, активное и успешное выступление 1 мая 1886 года было именно в Чикаго.

1 мая в США бастовали 350 тысяч человек (11562 предприятия), еще около 100 тысяч сумели добиться принятия своих требований до начала всеобщей забастовки. После нее сокращения рабочего дня до 8 часов добились около 200 тысяч, примерно столько же - сокращения с 12 и более часов до 9-10.

В Чикаго, как уже говорилось, движение было наиболее массовым. 1 мая здесь бастовали свыше 40 тысяч человек (около 50 тысяч добились своего до мая 1886-го), не работало ни одно предприятие. В этот же день в газете "Мэйл" появилось требование расправиться с Парсонсом и Шписом - "главными организаторами беспорядков". Власти ждали лишь предлога для своей мести. И выжидали недолго.

На одном из заводов Чикаго объявили локаут, 1,5 тысячи человек были уволены. В ответ рабочие объявили забастовку. 3 мая на завод прибыли штрейкбрехеры. Рабочие их встретили митингом у проходной, но полиция разогнала его, используя оружие. 4 человека были убиты, десятки ранены. В тот же вечер появились листовки с призывом собраться на митинг протеста против террора полиции. К середине следующего дня мэр города дал разрешение на его проведение, и вечером 4 мая на Хэймаркет-сквер собрались 3 тысячи человек, в том числе женщины и дети. Выступавшие требовали проявить твердость и организованность в борьбе за свои права. Около 10 часов пошел проливной дождь, люди начали расходиться. Ушел и присутствовавший на митинге мэр Гаррисон. По пути он зашел в полицейский участок, сообщив, что митинг кончился без всяких инцидентов. Но сразу после его ухода на площадь вступил отряд полиции, потребовавшей очистить ее. Выступавший в это время анархист Филден успел лишь крикнуть, что это мирный митинг, и тут кто-то бросил бомбу...

Один полицейский был убит, 53 ранено. Тут же был открыт огонь, полицейские преследовали людей, избивая и расстреливая мужчин, женщин и детей. В той бойне погибли десятки, ранено 200 людей.

На следующий день полиция громила рабочие клубы, типографии, без всяких ордеров вламывалась в квартиры, арестовывала "подозрительных". Сотни человек были схвачены и подверглись пыткам, их заставляли лжесвидетельствовать и доносить. Через несколько дней большинство было выпущено. Обвинительное заключение предъявили восьмерым:

Апьберту Парсонсу, Сэмюэлю Филдену, Юджину Швабу, Адольфу Фишеру, Августу Шпису, Георгу Энгелю, Луису Лингу, Оскару Небе.

Эти люди были особенно ненавистны властям предержащим - не столько из-за убеждений (все они были анархистами), сколько из-за того, что благодаря им Чикаго стал главным центром рабочего движения в США. Кроме Филдена, никого из них не было на митинге в момент взрыва, поэтому обвинили их не в организации взрыва, а в убийстве: обвинение основывалось на том, что неизвестный террорист действовал под впечатлением их речей.

Парсонсу удалось скрыться в подполье, но к началу суда он сдался, желая разделить судьбу своих товарищей.

Присяжным была дана инструкция: приравнивать к убийству агитацию рабочих за объединение для защиты своих прав. Но и ее не требовалось: присяжные - все как один, управляющие предприятиями- до начала процесса говорили о своей убежденности в виновности обвиняемых и о том, что они вынесут соответствующее решение.

Суд шел около месяца, в заключительном слове прокурор сказал: " Здесь решается вопрос о законности и анархии. Коллегия присяжных отобрала этих людей из числа других и предала их суду потому, что ни были вожаками. Они виновны не в большей мере чем, те тысячи, которые идут за ними. Господа присяжные заседатели, осудите этих людей, и пусть это послужит примером для других". Приговор гласил: семерым смертная казнь, одному - 15 лет лишения свободы. Филдену и Швабу заменили смертную казнь на пожизненное заключение; Лин покончил с собой.

11 ноября 1887 года Парсонс, Шпис, Энгель и Фишер были повешены. Но уже в 1893 году всех амнистировали за недоказанностью их вины.

А в декабре 1888 года Сент-Луисский съезд Американской Федерации Труда решил назначить 1 мая 1890 года днем общенационального выступления за права рабочих.

Чуть позже конгресс Второго Интернационала постановил праздновать 1 мая как день международной солидарности трудящихся, и ежегодно отмечается как дань памяти четверым анархистам, погибшим за рабочих.

Революция - Анархия - Мир - Труд - Май!

 

[тов.Черный]

Первомай-2010: Украина

You must be registered for see links

Первомай-2010 в России

You must be registered for see links

Первомай в Афинах перерос в сражения

You must be registered for see links

 

[Фокс Малдер]

Відповідь: Анархізм. Історія та сучасність.

Зовсім випадково включив ТВ на 1-му національному якраз 1-го травня. Побачив також демонстрацію, що організовували ліві сили на чолі з компартією губошльопа. Відчув почуття великої огиди. Одразу згадав "совок", тільки не той, який запустив супутника чи відправляв дітей в літні табори... Згадав брехню, що нам "впарівали" наші "стернові".
Виступив якийсь працівник з авіаційного заводу. Бекав-мекав, збивався, але все таки казав сам. Співав оди новій владі, що на нинішнього керманича покладають великі надії, що лише він здатен вивести країну (і решта в такому ж напрямку). Наприкінці сказав, що профспілки завжди стояли на охороні та захисті прав трудящих. Чомусь виник у нього провал, що член ПР такий собі Стоян (профспілковий діяч) є автором проекту нового КЗОТу, який, можливо, і призначений когось охороняти та захищати, але точно не пролетаріат.
Потім вийшов "землячок" - якийсь ще зовсім "зелений" хлопчина з Глухова. Почав розказувати, як його пограбували ,як він вірить в нове керівництво, і всякого такого... Але неприємно вразило те, що він не говорив, а читав з аркушика. І одразу було видно, що аркушик йому "всучили" безпосередньо перед виходом на сцену - він не зовсім розумів про що читає, бекав-мекав, ледве долав склади, плутав наголоси, ковтав закінчення... Коли б писав сам, або принаймні прочитав би написане хоч один раз, то такої клоунади не було б... Але нічого, "піпл схавав", пенсіонери під червоними прапорами (таких була більшість) аплодували, наскільки дозволяли їх старі долоні...
Далі вже дивитися був не в силі, бо навіщо мучити себе переглядом такого безглуздого видовища? Який треба мати рідкісний талант - звести нанівець ідею такого символічного свята...

P.S. Одразу вибачаюся у анархістів (не знаю, як до вас звертатися панове, чи товариші ) що моє повідомлення не про анархізм. Але коли зайшла розмова про першотравень, то вирішив викласти свої враження від побаченого.

 

[TaboriT]

Судя по фото из приведенных ссылок, анархисты отмечали по-своему пресловутый День солидарности трудящихся.... отличный от митингов КПУ/СПУ/ПрофСпілУ

 

[Фокс Малдер]

Відповідь: Анархізм. Історія та сучасність.

Це свято є "своїм" для всіх сил "лівого" напрямку. Нехай мене поправлять, коли я помиляюся, але 1 травня - було державним святом (вихідним днем) ....... в гітлерівській Німеччині.