Михаэль Шумахер начал чемпионат 1992 года в положении, необыкновенно выгодном для гонщика, которому предстоял первый полный сезон Формулы-1 в его жизни. В 23 года он уже считался полноправным членом команды Benetton, которая не испытывала недостатка ни в финансировании, ни в быстрых надежных машинах. Его новый партнер по команде Мартин Брандл был опытным гонщиком, у которого можно было учиться, но не настолько выдающимся пилотом, чтобы он мог угрожать положению юного немца.
На личную жизнь Шумахеру также грех было жаловаться. За зиму он настолько сблизился с Кориной Бетч, что пара уже вместе покупала мебель для новой квартиры, которую Михаэль собирался купить в Монте-Карло, где жил весь цвет «королевских гонок».
Он также завоевывал уважение членов команды Benetton, что в будущем сослужит ему хорошую службу в карьере. Шумахер очень рано понял, что успешный гонщик цементирует команду, превращая ее в единый организм, точно так же, как гонщик и болид сливаются в единое целое на трассе.
Счастливый час для Benetton и Шумахера
Ему повезло, что он попал в Benetton, когда Флавио Бриаторе - миллионер, управляющий командой, которой владели итальянские одежные магнаты, - менял ее состав. Незадолго до этого Бриаторе заключил контракт с талантливым южноафриканским конструктором Рори Бирном и одаренным менеджером, немногословным англичанином Россом Брауном. Обоим суждено было стать знаковыми фигурами в карьере Шумахера.
Новая штаб-квартира команды строилась в деревне графства Оксфордшир, и когда гонщики отправились в Южную Америку, чтобы готовиться к первой гонке в сезоне, они испытывали прилив оптимизма.
Спасаясь от палящего солнца, Брандл и Шумахер не вылезали из бассейна. Именно тогда были заложены основы будущего сотрудничества. Немец подшучивал над англичанином за то, что он чересчур стар, но признавал, что у него есть чему поучиться. Англичанин поднимал на смех молодого немца за ребячество, но восхищался его уверенностью в себе, которая свойственна, пожалуй, только юности.
О лучшем партнере, чем Брандл, в свой первый полный гоночный сезон Шумахер не мог и мечтать. Англичанин был чертовски быстрым гонщиком, ветераном Формулы-1, которому были знакомы все тонкости. Он легко мог бы заткнуть за пояс своего юного партнера, если бы постоянно не уступал ему в квалификации. А это означало, что ему приходилось бороться за то, чтобы наверстать упущенное из-за низкого места на стартовой решетке. Брандлу часто не везло, и, стоит заметить, это обстоятельство преследовало едва ли не всех партнеров Шумахера на протяжении его карьеры - если что-то и ломалось, то обычно не в машине Михаэля, а его партнера по команде. Ничего сверхъестественного в этом, конечно, нет. Годы картинга дали Шумахеру потрясающее чувство машины, за рулем которой он сидел, и он часто ощущал неполадку раньше других пилотов.
Немецкий уникум
В команде Benetton быстро поняли, что за уникальный человек оказался среди них. Пэт Саймондс, который долгое время проработал старшим инженером, распознал его особый талант, словно созданный для того, чтобы пилотировать болид Формулы-1. "Михаэль очень одаренный, - говорил Саймондс. - Не в смысле учености, хотя и тут он не дурак. У него развитый интеллект, который проявляется в самых разнообразных ситуациях. У него способность выделять главное и внимательность к мелочам».
Другой характерной особенностью, подмеченной Саймондсом, была приверженность Шумахера здоровому образу жизни. Все гонщики Формулы-1 - спортсмены, но у Михаэля был свой научный подход к поддержанию здорового духа в здоровом теле.
Перед началом сезона он работал с физиотерапевтом Вилли Данглом - гуру, который прославился, когда работал со знаменитым Ники Лаудой. Чего стоит такая деталь: в ходе тренировочных заездов Дангл брал у гонщика анализы крови во время коротких остановок на пит-стопе, чтобы можно было оценить физическую форму пилота с такой же точностью, с какой механики оценивали состояние его болида.
Первая победа - в Спа, где годом ранее Михаэль дебютировал в гонках Формулы-1
Команда начала сезон 1992 года на болиде прошлогодней модификации. И хотя было очевидно, что им не угнаться за командой Williams Найджела Мэнселла, они могли по крайней мере постараться набрать как можно больше очков.
На первом этапе в ЮАР Шумахер финишировал четвертым, а в Мексике впервые оказался на подиуме, заняв третье место. В Бразилии он снова был третьим, а в борьбе за Гран-при в Испании команда уже участвовала на новых машинах, и Шумахер приехал вторым.
Кривая успеха ползла вверх неотвратимо, но эта первая победа оказалась обманчивой. В Сан-Марино и Венгрии последовал спад в выступлениях Шумахера, во Франции он столкнулся с другим пилотом, попытки завоевать лидерство ничем не увенчались.
Но все вернулось на круги своя на трассе бельгийского Спа, где Шумахер так внушительно дебютировал всего год назад. Вновь оказавшись на трассе в Арденнских лесах, он предчувствовал успех.
«Когда я приехал, у меня было необычное чувство насчет этой гонки, - сказал он. - Как ни странно, мне казалось, что тот успех повторится».
Сенна берет за горло
Так и случилось. Благодаря своему умению ездить в дождь, которым он всегда славился, и проблемам с двигателем у пилота Williams Найджела Мэнселла Шумахер одержал свою первую победу в Гран-при (это была всего-то 18-я его гонка в Формуле-1). Итоги сезона были потрясающими: третье место в чемпионате пилотов!
Шумахер имел полное право сказать, что потрудился на славу. Но при этом нажил себе врага в лице Айртона Сенны, признанного гения Формулы-1, который после стычек в ходе одной особенно напряженной гонки даже схватил молодого немца за горло.
Великий бразилец, несомненно, чувствовал, что его лидерство находится под угрозой, и эта угроза гораздо большего масштаба, чем Мэнселл. Но время сыграло на Сенну: Шумахеру пришлось рассматривать 1993 год как еще один год учебы. У него был новый партнер по команде, Рикардо Патрезе, итальянец, ветеран гоночного автоспорта, который не представлял для него совершенно никакой угрозы, и новая машина, напичканная всей той электроникой, которая позволяла развивать такую скорость команде Williams.
Шумахер часто занимал место на подиуме, но первым в этом сезоне он стал всего лишь один раз, одержав блестящую победу в португальском Эшториле. Чемпионат пилотов 1993 года Шумахер завершил на четвертом месте. Продолжались и стычки с Айртоном Сенной. Но по крайней мере его личная жизнь устроилась - он был счастлив с Кориной в уютном гнездышке в Монако.
Самая страшная трагедия Формулы
Михаэль был уверен - 1994-й будет его годом, но не мог и представить, какие драматические события вскоре произойдут.
Фанаты Формулы-1 предвкушали долгую и напряженную дуэль за титул между Шумахером и Сенной, борьбу, изюминку которой придаст еще и очевидная вражда между гонщиками. Были подготовлены и декорации: Мэнселл с Алленом Простом сошли со сцены, Сенна перешел в сильнейшую команду Williams, а позиции Шумахера в команде Benetton еще более укрепились.
Шумахер начал сезон так, что лучше и представить нельзя, - выиграл гонки в Бразилии и Японии, тогда как Сенна потерпел неудачу и там, и там. Команда Williams лихорадочно работала над улучшением своей машины перед первой европейской гонкой, Гран-при Сан-Марино в Имоле. Казалось, что это им удалось, но предвкушаемая дуэль так и не состоялась.
Череда страшных событий началась еще в пятницу - с чудовищной аварии, в которой разбился бразильский гонщик Рубенс Баррикелло. Жизнь ему спасло только своевременное вмешательство медиков. В субботу на квалификации погиб другой пилот, австриец Роланд Ратценбергер.
Как и все другие гонщики, Шумахер был ошеломлен и потрясен. Но на этом злоключения не закончились. Во время субботней гонки Сенна опережал Шумахера вплоть до поворота Tamburello, на котором его болид сорвался с траектории и врезался в стену.
Сенна умер в больнице через несколько десятков минут, пока Шумахер еще гнал вперед - не зная, что того, кого он победил, уже нет в живых. В тот год Михаэль стал чемпионом, но совсем не так, как рассчитывал.
