Loner
Well-Known Member
Но, как говорится, «не так склалося, як гадалося» – говоря в 2013-начале 2014 о «медленной украинской революции» я лично представить не мог скорость «украинских реформ». Проще говоря, ситуация лета 2017 года ничем принципиально не отличается от ситуации лета 2015, когда, если помните, Киеву «выкручивали руки» требованиями конституционной реформы и выборов в ОРДЛО. Положение тогда спас сентябрьский доклад по МН-17.
Сегодня есть факт международного давления на Россию, есть факт поддержки Украины и есть факт разочарования скоростью украинских преобразований. А в «минских соглашениях» есть факт различного прочтения документа Москвой и Киевом. Обе стороны предлагают свою последовательность действий по выполнению набившего оскомину «Минска-2».
Для того, чтобы понять суть происходящего, обращусь к дурно пахнущему примеру. Нарыв на теле, требующий хирургического вмешательства обрабатывают, вскрывают, чистят и вновь уже потом проводят лечение антибактериальными препаратами.
Трактовка последовательности пунктов Минских соглашений схоже на попытки внести коррективы в последовательность действий: давайте немного обработаем лекарствами, а потом просто разрежем и так оставим — набор манипуляций одинаков, последовательность разная.
Российское прочтение Минска-2, где вначале предлагается провести Конституционную реформу, выборы на местном уровне, когда сепаратисты получат реальную власть В РАМКАХ УКРАИНСКОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА и только потом обсуждение контроля над границей. Все понимают, что в этом случае на повестке дня встанет вопрос «заражения» всей Украины вирусом «самостоятельности регионов».
Это понимают в Киеве, это понимают в Европе и США, но при неуступчивости России и её любви к «игре на повышение», когда компромисс по новому кризису (зачастую стимулируемому самой РФ) связывается с предложениями по другому. То, что Кремль может пойти на повышение ставок и в нашем случае. Тем более, что проблема Донбасса напрочь вывела проблему Крыма из сферы активного обсуждения в категорию «когда-нибудь поговорим и об этом» – успешный пример есть.
Да, даже на Донбассе упоминаемая всуе СММ ОБСЕ призывает Украину не отвечать на обстрелы, на атаки, исходя из того, что обе стороны «будут добросовестно выполнять соглашения». При этом максимум, что могут наблюдатели — сказать «ой» в случае проблем. Для примера приведу карту разведения сторон, которая создана по инициативе этой уважаемой организации. Мы видим Дебальцево, мы видим линию разграничения и мы слышим «ой» от ОБСЕ и призывы к Украине даже не наступать — не отвечать на обстрелы.
Самое забавное в данной ситуации в том, что успешное проведение реформ в Украине могло стать фактором, при котором возвращение Донбасса даже по алгоритму «Минска-2» и, даже с учётом российского прочтения, было бы вполне возможным. Ведь «особый статус» не означает лучший, есть места лишения свободы с «особым режимом». Ключевой вопрос — что имеют регионы, которые не играются в «народные республики» и не кричат «Путин приди». Об этом
Поэтому, говоря о минских соглашениях, уместно будет использовать определение «Минский тупик».
Почему на Киев будут давить
Аннексия Крыма и война на Донбассе продемонстрировала недееспособность старых систем поддержания безопасности на континенте в условиях, когда один из «ключевых игроков» работает на эскалацию кризиса. Введённые против России санкции дают ограниченный эффект, а правительства европейских стран находятся под давлением собственного бизнеса, заинтересованного в контактах с РФ. Кремль так же подкидывает новые темы для обсуждения, предлагая своеобразный «обмен» услугами. Проходят прямые встречи по линии Брюссель-Москва и Вашингтон-Москва, на которых обсуждается в том числе и «украинский кризис».
В самих встречах опасности нет, если Украина сама готова предложить новую (обновлённую повестку), демонстрирует желание найти путь из тупика. Грубо говоря, Украина должна ответить «зачем она нужна ЕС» и «зачем она нужна США» – предложить свой функционал. В противном случае аргументы «мы неукоснительно будем выполнять Минск-2» и «дайте ещё немного денег» рано или поздно начнут надоедать партнёрам.
В этот момент и возникнет идея очередного компромисса. Но, если одна из сторон ничего не предлагает, кроме порядка имплементации соглашений, а другая сыпет предложениями, которые, по её словам улучшат ситуацию, то «потесниться в желаниях» придётся пассивному игроку. Для политиков в ЕС ведь главное не решение проблемы, а так называемый «прогресс»: было хуже, стало лучше. К слову, Лукашенко в своё время в полной мере использовал данную формулу, выйдя из-под санкций и не выполнив при этом ни одного из списка требований Евросоюза. Если получилось у одного диктатора, почему это не может не получиться у второго?
Естественно, на этом месте мне возразят, что Киев может не согласиться на предложенные варианты. Он может, если имеет ресурсы для реализации собственной политики. Но, в разыгрываемой формуле «Минск-2 и дайте денег», есть вторая часть — финансовая. Реформы идут ни шатко, ни валко, но на 2017-18 годы Украина имеет возможность погашать внешний долг даже без помощи МВФ (2 млрд в 17-м и 3,9 млрд в 18-м годах). Дальше начинается неприятное: даже «рефинансированный госдолг» надо отдавать. За 4 года, до конца 2020 страна должна будет отдать кредиторам
И вот здесь мы возвращаемся к ситуации 2015 года, когда Киев вынужден занимать деньги, а кредиторы связывают очередной транш помощи с компромиссами по Донбассу.
Что с этим делать?
Первой и основной задачей страны, естественно, является превращение Украины в динамичное современное государство. Рост экономики в 2 и даже 3 процента, который в значительной мере обеспечивается ростом цен на сырьевые группы экспорта, может не дать необходимых резервов для расчётов с кредиторами.
Но даже реформы, которые вдруг пойдут с огромной скоростью нельзя считать панацеей от всех бед.
В деле возврата территорий и завершения войны не менее важно сделать две вещи.
Первая — сформулировать ответы на вопрос «зачем Украина Европе, США». Причём формулировка должна быть приятна не местному населению (на внутренний рынок пойдёт и про самые лучшие песни и про щит Европы и про украинские чернозёмы), а бизнес-кругам, политикам стран, которые финансируют реформы и участвуют в переговорах по урегулированию кризиса. Речь идёт о функционале страты, который не обязательно красиво звучит, но прекрасно вписывается в систему взаимоотношений на континенте.
Второе и ключевое направление — разработать стратегии по возвращению оккупированных территорий. Именно стратегий, во множественном числе:
Времени, увы, мало – не более полутора двух лет. В противном случае «и снова здравствуй август 2015» со всеми прелестями внешнего давления ради односторонних уступок.
Сегодня есть факт международного давления на Россию, есть факт поддержки Украины и есть факт разочарования скоростью украинских преобразований. А в «минских соглашениях» есть факт различного прочтения документа Москвой и Киевом. Обе стороны предлагают свою последовательность действий по выполнению набившего оскомину «Минска-2».
Для того, чтобы понять суть происходящего, обращусь к дурно пахнущему примеру. Нарыв на теле, требующий хирургического вмешательства обрабатывают, вскрывают, чистят и вновь уже потом проводят лечение антибактериальными препаратами.
Трактовка последовательности пунктов Минских соглашений схоже на попытки внести коррективы в последовательность действий: давайте немного обработаем лекарствами, а потом просто разрежем и так оставим — набор манипуляций одинаков, последовательность разная.
Российское прочтение Минска-2, где вначале предлагается провести Конституционную реформу, выборы на местном уровне, когда сепаратисты получат реальную власть В РАМКАХ УКРАИНСКОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА и только потом обсуждение контроля над границей. Все понимают, что в этом случае на повестке дня встанет вопрос «заражения» всей Украины вирусом «самостоятельности регионов».
Это понимают в Киеве, это понимают в Европе и США, но при неуступчивости России и её любви к «игре на повышение», когда компромисс по новому кризису (зачастую стимулируемому самой РФ) связывается с предложениями по другому. То, что Кремль может пойти на повышение ставок и в нашем случае. Тем более, что проблема Донбасса напрочь вывела проблему Крыма из сферы активного обсуждения в категорию «когда-нибудь поговорим и об этом» – успешный пример есть.
Да, даже на Донбассе упоминаемая всуе СММ ОБСЕ призывает Украину не отвечать на обстрелы, на атаки, исходя из того, что обе стороны «будут добросовестно выполнять соглашения». При этом максимум, что могут наблюдатели — сказать «ой» в случае проблем. Для примера приведу карту разведения сторон, которая создана по инициативе этой уважаемой организации. Мы видим Дебальцево, мы видим линию разграничения и мы слышим «ой» от ОБСЕ и призывы к Украине даже не наступать — не отвечать на обстрелы.
You must be registered for see images
Самое забавное в данной ситуации в том, что успешное проведение реформ в Украине могло стать фактором, при котором возвращение Донбасса даже по алгоритму «Минска-2» и, даже с учётом российского прочтения, было бы вполне возможным. Ведь «особый статус» не означает лучший, есть места лишения свободы с «особым режимом». Ключевой вопрос — что имеют регионы, которые не играются в «народные республики» и не кричат «Путин приди». Об этом
You must be registered for see links
. Но, как говорил известный украинский политик, «маємо те , що маємо».Поэтому, говоря о минских соглашениях, уместно будет использовать определение «Минский тупик».
Почему на Киев будут давить
Аннексия Крыма и война на Донбассе продемонстрировала недееспособность старых систем поддержания безопасности на континенте в условиях, когда один из «ключевых игроков» работает на эскалацию кризиса. Введённые против России санкции дают ограниченный эффект, а правительства европейских стран находятся под давлением собственного бизнеса, заинтересованного в контактах с РФ. Кремль так же подкидывает новые темы для обсуждения, предлагая своеобразный «обмен» услугами. Проходят прямые встречи по линии Брюссель-Москва и Вашингтон-Москва, на которых обсуждается в том числе и «украинский кризис».
В самих встречах опасности нет, если Украина сама готова предложить новую (обновлённую повестку), демонстрирует желание найти путь из тупика. Грубо говоря, Украина должна ответить «зачем она нужна ЕС» и «зачем она нужна США» – предложить свой функционал. В противном случае аргументы «мы неукоснительно будем выполнять Минск-2» и «дайте ещё немного денег» рано или поздно начнут надоедать партнёрам.
В этот момент и возникнет идея очередного компромисса. Но, если одна из сторон ничего не предлагает, кроме порядка имплементации соглашений, а другая сыпет предложениями, которые, по её словам улучшат ситуацию, то «потесниться в желаниях» придётся пассивному игроку. Для политиков в ЕС ведь главное не решение проблемы, а так называемый «прогресс»: было хуже, стало лучше. К слову, Лукашенко в своё время в полной мере использовал данную формулу, выйдя из-под санкций и не выполнив при этом ни одного из списка требований Евросоюза. Если получилось у одного диктатора, почему это не может не получиться у второго?
Естественно, на этом месте мне возразят, что Киев может не согласиться на предложенные варианты. Он может, если имеет ресурсы для реализации собственной политики. Но, в разыгрываемой формуле «Минск-2 и дайте денег», есть вторая часть — финансовая. Реформы идут ни шатко, ни валко, но на 2017-18 годы Украина имеет возможность погашать внешний долг даже без помощи МВФ (2 млрд в 17-м и 3,9 млрд в 18-м годах). Дальше начинается неприятное: даже «рефинансированный госдолг» надо отдавать. За 4 года, до конца 2020 страна должна будет отдать кредиторам
You must be registered for see links
с пиком выплат начиная с 1.01.2019. Агентство
You must be registered for see links
Украины до Caa2 (крайне спекулятивный с очень кредитным риском), отдельно отметив, что «Украина столкнётся с тяжёлым бременем обслуживания внешнего долга, что потребует дополнительного финансирования в иностранной валюте».И вот здесь мы возвращаемся к ситуации 2015 года, когда Киев вынужден занимать деньги, а кредиторы связывают очередной транш помощи с компромиссами по Донбассу.
Что с этим делать?
Первой и основной задачей страны, естественно, является превращение Украины в динамичное современное государство. Рост экономики в 2 и даже 3 процента, который в значительной мере обеспечивается ростом цен на сырьевые группы экспорта, может не дать необходимых резервов для расчётов с кредиторами.
Но даже реформы, которые вдруг пойдут с огромной скоростью нельзя считать панацеей от всех бед.
В деле возврата территорий и завершения войны не менее важно сделать две вещи.
Первая — сформулировать ответы на вопрос «зачем Украина Европе, США». Причём формулировка должна быть приятна не местному населению (на внутренний рынок пойдёт и про самые лучшие песни и про щит Европы и про украинские чернозёмы), а бизнес-кругам, политикам стран, которые финансируют реформы и участвуют в переговорах по урегулированию кризиса. Речь идёт о функционале страты, который не обязательно красиво звучит, но прекрасно вписывается в систему взаимоотношений на континенте.
Второе и ключевое направление — разработать стратегии по возвращению оккупированных территорий. Именно стратегий, во множественном числе:
- иметь свои алгоритмы действий на каждый из вариантов развития событий, знать как, какими ресурсами перевести даже негативный сценарий в реализацию приемлемого или желанного для Киева.
- разработать и планомерно реализовывать политики по изменению восприятия действительности местным населением. Если сегодня Украина проигрывает информационную войну в Донецкой и Луганской областях (по обе линии разграничения), то необходимо вынести уроки из последних трёх лет и наконец научиться работать в информационном поле.
- Иметь планы по реинтеграции региона, которые учитывают историю противостояния, менталитет населения, состояние инфраструктуры и, в конце концов, видение «зачем и в какой роли данная территория нужна Украине». Пора понять, что с водружением Украинского флага в Донецке и Луганске проблемы не исчезнут — работа только начнётся.
Времени, увы, мало – не более полутора двух лет. В противном случае «и снова здравствуй август 2015» со всеми прелестями внешнего давления ради односторонних уступок.
США перебросили семь истребителей в Литву накануне учений Запад-2017.