Loner
Well-Known Member
У ВСУ возникла серьезная проблема
01.05.2016
Вскрылись серьезные проблемы сил АТО
Что бьет по контрактной службе
В конце апреля Петр Порошенко заявил: «Начиная с 1 января минимальное денежное обеспечение военных составляет 7 тысяч гривен. Только с 1 января в армию на контрактную службу пришли 22 тысяч военнослужащих… Среди них нет дезертиров, преступников, нарушителей воинской дисциплины, а большинство из них прошли АТО».
Здорово, конечно. Но 22 тысячи (пусть уже и 32) – это мало. Все-таки с Россией воюем.
Фронтовые волонтеры и бойцы подсказывают, как это количество можно увеличить даже без дальнейшего повышения зарплат.
Роман Донник сообщает, что многие демобилизованные остались бы на контракте, если бы им позволили выбирать воинскую часть:
«Отношение, это бумага, которой воинская часть заявляет, что ей нужен человек, которому дали эту бумагу с его военно-учетной специальностью в этой части. Что для него есть должность и без него воинской части — хоть удавись. В начале войны, эта система работала… В принципе, система правильная и хорошая. Год пулеметчик отслужил в части. Хочет остаться на контракт именно в этом взводе, именно этой роты. У него за год жизни тут уже настоящая боевая семья. Он часто не ради контракта подписывает контракт, а ради того, чтобы дальше воевать с побратимами. В другом варианте он просто остается на гражданке».
Но что мешает этой практике? Очень большая проблема, продолжает Роман Донник:
«Наш пулеметчик из одной бригады хочет вернуться к своим дальше воевать. Берет отношение и отправляется в учебку. Но в это время в другой бригаде появляется зияющая брешь в виде 2500 демобилизовавшихся. И всех, кого можно, из этой учебки отправляют в другую бригаду… И глядя на эту ситуацию, еще десяток пулеметчиков, зенитчиков, минометчиков которые хотели бы вернуться к своим, просто забивают на свое желание и остаются на гражданке».
Боец АТО «Lera Burlakova» оголяет целый комплекс проблем. Многие патриоты готовы терпеть лишения и рисковать жизнью и здоровьем в бою с врагом, но разрывают контракты, когда их подразделения отводят на ротацию. Люди не понимают, почему они в тылу должны жить в голоде, холоде и полевых условиях:
«Ти на краю своєї землі зі зброєю в руках. Все можна пережити, якщо переживеш ще одну зміну. Але рано чи пізно, надовго чи не дуже, кожний підрозділ відводять з передка. І саме тут починаються дива. З воїна світла ти раптом перетворюєшся на солдата радянської армії, якого всі насправді хочуть тупо заїпати. Аспектів тут мільйон, опишу лише деякі з них».
В нарушение контракта военным в тылу не дают положенных двух выходных в неделю: «Вихідних у вас немає і не буде. Бо зараз «особливий період». Б…ь, але в нас контракт саме на цей період, і у контракті цьому все прописано».
Бойцы живут в скотских условиях: «Вже два місяці, з моменту тимчасового виводу з передової, ми живемо у наметах. В моєму — 20+ чоловік. Ряди розкладушок впритул. Опалення — буржуйка. Туалет — сільського типу, один на кількасот чоловік фактично — бо іншими користуватися вже неможливо. Помитися? Є намет, в якому з двох десятків кранів з холодною водою з бочки працює один — з нього тече тоненька струйка. Був душ польового типу, у машині — але то там води немає, то відповідальний десь бігав, то ще щось. Вчора, після стрільб і доби у лісі (спали на землі, чергували, їздили на броні, все як треба, на передку так далеко не щодня вимазуєшся, бо вже маєш більш-менш облаштований побут) я мріяла помитися — а х…й…»
Плохая еда (хуже, чем на фронте): «Отруїтися поки не вдавалося. Але їсти теж важко. Плов — це рис зі шматками сала, наприклад. Коли зненацька дають варене яйце чи 100 гр ковбаси — це свято і всі радять одне одному сходити в їдальню (до якої, до речі, треба ходити зі своїм посудом, хоча котелки нікому не видавали)».
Имитация учебного процесса: «В нас бойове злагодження! Це лекції типу «ви воювали, що вам розповідати…». Інколи за день їх вдається зімітувати тричі — бо, наприклад, комбат приїхав, і все має виглядати так, ніби ми чимось зайняті. Це беззмістовні шикування — інколи стоїш тупо по три години, поки генерали-полковники-хз-хто весело теревенять в сторонці про щось своє, взагалі-то нічого не збираючись у цей сонячний день доносити саме до строю (звертаються до якого не інакше, ніж «товариші»)…»
Обмундирование и экипировку приходится покупать за свои средства: «Добре, коли це передок. По-перше, там рятують волонтери. По друге, як я вже писала, там ти розумієш НАВІЩО ти безперервно сидиш у дупі. Тут — ні, шановні «товариші»».
01.05.2016
Вскрылись серьезные проблемы сил АТО
Что бьет по контрактной службе
You must be registered for see images
В конце апреля Петр Порошенко заявил: «Начиная с 1 января минимальное денежное обеспечение военных составляет 7 тысяч гривен. Только с 1 января в армию на контрактную службу пришли 22 тысяч военнослужащих… Среди них нет дезертиров, преступников, нарушителей воинской дисциплины, а большинство из них прошли АТО».
Здорово, конечно. Но 22 тысячи (пусть уже и 32) – это мало. Все-таки с Россией воюем.
Фронтовые волонтеры и бойцы подсказывают, как это количество можно увеличить даже без дальнейшего повышения зарплат.
Роман Донник сообщает, что многие демобилизованные остались бы на контракте, если бы им позволили выбирать воинскую часть:
«Отношение, это бумага, которой воинская часть заявляет, что ей нужен человек, которому дали эту бумагу с его военно-учетной специальностью в этой части. Что для него есть должность и без него воинской части — хоть удавись. В начале войны, эта система работала… В принципе, система правильная и хорошая. Год пулеметчик отслужил в части. Хочет остаться на контракт именно в этом взводе, именно этой роты. У него за год жизни тут уже настоящая боевая семья. Он часто не ради контракта подписывает контракт, а ради того, чтобы дальше воевать с побратимами. В другом варианте он просто остается на гражданке».
Но что мешает этой практике? Очень большая проблема, продолжает Роман Донник:
«Наш пулеметчик из одной бригады хочет вернуться к своим дальше воевать. Берет отношение и отправляется в учебку. Но в это время в другой бригаде появляется зияющая брешь в виде 2500 демобилизовавшихся. И всех, кого можно, из этой учебки отправляют в другую бригаду… И глядя на эту ситуацию, еще десяток пулеметчиков, зенитчиков, минометчиков которые хотели бы вернуться к своим, просто забивают на свое желание и остаются на гражданке».
Боец АТО «Lera Burlakova» оголяет целый комплекс проблем. Многие патриоты готовы терпеть лишения и рисковать жизнью и здоровьем в бою с врагом, но разрывают контракты, когда их подразделения отводят на ротацию. Люди не понимают, почему они в тылу должны жить в голоде, холоде и полевых условиях:
«Ти на краю своєї землі зі зброєю в руках. Все можна пережити, якщо переживеш ще одну зміну. Але рано чи пізно, надовго чи не дуже, кожний підрозділ відводять з передка. І саме тут починаються дива. З воїна світла ти раптом перетворюєшся на солдата радянської армії, якого всі насправді хочуть тупо заїпати. Аспектів тут мільйон, опишу лише деякі з них».
В нарушение контракта военным в тылу не дают положенных двух выходных в неделю: «Вихідних у вас немає і не буде. Бо зараз «особливий період». Б…ь, але в нас контракт саме на цей період, і у контракті цьому все прописано».
Бойцы живут в скотских условиях: «Вже два місяці, з моменту тимчасового виводу з передової, ми живемо у наметах. В моєму — 20+ чоловік. Ряди розкладушок впритул. Опалення — буржуйка. Туалет — сільського типу, один на кількасот чоловік фактично — бо іншими користуватися вже неможливо. Помитися? Є намет, в якому з двох десятків кранів з холодною водою з бочки працює один — з нього тече тоненька струйка. Був душ польового типу, у машині — але то там води немає, то відповідальний десь бігав, то ще щось. Вчора, після стрільб і доби у лісі (спали на землі, чергували, їздили на броні, все як треба, на передку так далеко не щодня вимазуєшся, бо вже маєш більш-менш облаштований побут) я мріяла помитися — а х…й…»
Плохая еда (хуже, чем на фронте): «Отруїтися поки не вдавалося. Але їсти теж важко. Плов — це рис зі шматками сала, наприклад. Коли зненацька дають варене яйце чи 100 гр ковбаси — це свято і всі радять одне одному сходити в їдальню (до якої, до речі, треба ходити зі своїм посудом, хоча котелки нікому не видавали)».
Имитация учебного процесса: «В нас бойове злагодження! Це лекції типу «ви воювали, що вам розповідати…». Інколи за день їх вдається зімітувати тричі — бо, наприклад, комбат приїхав, і все має виглядати так, ніби ми чимось зайняті. Це беззмістовні шикування — інколи стоїш тупо по три години, поки генерали-полковники-хз-хто весело теревенять в сторонці про щось своє, взагалі-то нічого не збираючись у цей сонячний день доносити саме до строю (звертаються до якого не інакше, ніж «товариші»)…»
Обмундирование и экипировку приходится покупать за свои средства: «Добре, коли це передок. По-перше, там рятують волонтери. По друге, як я вже писала, там ти розумієш НАВІЩО ти безперервно сидиш у дупі. Тут — ні, шановні «товариші»».