КАК МЕРТВЫЙ ЯЗЫК ожил и СТАЛ ГОСУДАРСТВЕННЫМ
В конце XIX века иврит — язык, на котором говорили в древней Иудее, — был практически мертв. Его знали только образованные раввины, некоторые христианские богословы и исследователи иудейских древностей. Рассеянные по Европе евреи говорили на языках тех стран, в которых жили, и на двух новых еврейских языках — идише и ладино. Идиш возник на основе германских говоров, ладино — на основе испанского. Некоторые энтузиасты пытались писать на иврите и переводить на него с других языков, но большинству евреев (и неевреев) эти попытки казались лишь забавными экспериментами. Даже убежденные сионисты (сторонники возрождения еврейской государственности) считали иврит мертвым. Один из лидеров сионистского движения Теодор Герцль утверждал, что иврит не может стать разговорным языком. «Кто из нас знает иврит достаточно, чтобы заказать железнодорожный билет?» — писал он в своей работе «Еврейское государство». Но за дело взялся энтузиаст — Элиезер Бен-Иехуда. Он решил, что иврит должен объединить евреев и послужить делу их национально-государственного возрождения. Узнав, что евреи, живущие в Палестине, используют иврит, заключая торговые сделки между представителями разноязычных общин, он утвердился в этой мысли еще больше и решил для начала родить и вырастить ребенка, для которого иврит будет единственным родным языком. Бен-Иехуда перебрался в Палестину и нашел жену, которая немного знала иврит. Однако позже знания жены показались Бен-Иехуде недостаточными, и он запретил ей общаться с сыном. Ребенок рос и учился говорить на единственном языке — мертвом. Одновременно Бен-Иехуда создавал словарь еврейского языка, внедрял преподавание иврита в еврейских школах и пытался добиться от других еврейских семей, чтобы они дома говорили только на этом языке. Те поддавались неохотно. Одно дело сказать несколько фраз, продавая или покупая что-то, другое — освоить язык настолько, чтобы свободно общаться на нем на любые темы. В 1902 году в Палестине было не более десяти семей, в которых дома общались на иврите.
В начале XX века в Палестину перебрались многие убежденные сионисты из России и восточной Европы. Они подхватили идеи Бен-Иехуды и открыли несколько школ, в которых все предметы стали преподавать только на иврите. И тут древний язык попал в руки детей и ожил. Школьники начали говорить на нем между собой. Когда им не хватало слов из составленного Бен-Иехудой словаря, они придумывали свои. Сочиняли дети и собственные грамматические конструкции, более удобные, чем в древнем книжном языке. Учителя-ревнители еврейской древности могли требовать правильно выражаться на уроках, но на переменах и вне школы дети говорили по-своему. Говорить на иврите стало модно. Некоторые сионисты считали евреев европейской нацией и пытались противостоять бессмысленному, с их точки зрения, возрождению непонятного древнего восточного языка. Они считали, что еврейская община в Палестине должна говорить на немецком. Однако перебить одновременно и моду, и обращение к древним корням они своей мечтой о маленькой Европе посреди Палестины не могли. В 1918 году во время переписи уже 34 тысячи человек заявили, что говорят и думают на иврите. Всего около 15 лет понадобилось, чтобы из увлечения нескольких маргиналов иврит превратился в разговорный и письменный язык огромной общины. Далее интерес к ивриту только рос. И когда после Второй мировой войны на карте мира появилось государство Израиль, иврит стал его единственным государственным языком. Причем Интернета тогда не было.
