You must be registered for see images
Евросоюз на грани распада
You must be registered for see links
26.02.2016
Евросоюз сталкивается с таким множеством различным кризисов, что до настоящего момента было невозможно предсказать, что именно станет катализатором его вероятного распада. Самыми очевидными кандидатами на роль разрушителей Евросоюза стали миграционный кризис, слабеющая банковская система, которая сопротивляется как экстренному финансированию, так и реструктуризации долговых обязательств, недоверие общественности к политическому истеблишменту и практически парализованные институты Евросоюза.
Очередным кризисом, который способен привести к распаду Евросоюза, стал провал попыток премьер-министра Великобритании Дэвида Кэмерона добиться от Брюсселя уступок, которые ему необходимы, чтобы успокоить британскую общественность, все сильнее заражающуюся евроскептицимом. Попытки премьер-министра Кэмерона не увенчались успехом, потому что Евросоюз просто не может пойти на необходимые уступки. Существует три причины, которые сделали задачу Кэмерона невыполнимой.
Во-первых, глубокая реформа отношений между Евросоюзом и Великобританией, которую Кэмерон изначально обещал, всегда была невозможной, потому что она требовала изменения условий договора со всеми 28 членами Евросоюза, а это не могло произойти без одобрения, полученного либо от их парламентов, либо — и это особенно сложно — в результате национальных референдумов, которых так боится Брюссель. Европа попросту не захочет пойти на такие риски, чтобы удовлетворить желание Соединенного Королевства.
Во-вторых, Кэмерон был готов пойти на компромисс, однако он не смог получить большую часть из того, что он просил, потому что Брюссель боится, что другие члены Евросоюза захотят последовать примеру Великобритании и тоже потребуют определенных уступок. Это приведет к превращению Евросоюза в своеобразный «шведский стол», где каждая страна сможет выбирать то, что отвечает ее собственным интересам. Другими словами, интеграция в Европе превратится в фарс.
Поэтому Кэмерон пришлось довольствоваться тем, что консервативный член британского парламента Джейкоб Риз-Могг (Jacob Rees-Mogg) назвал не реформой, а «жидкой кашицей, которую еще больше разбавили».
Ситуация усугубляется еще и тем, что эта самая «жидкая кашица» Кэмерона потребует голосования Европарламента после того, как будут объявлены результаты референдума в Великобритании. Будучи суверенным органом, парламент Евросоюза сможет внести любые изменения в любой документ, одобренный британской общественностью — чрезвычайно неприятный и неизбежный факт, которым сторонники выхода Великобритании из Евросоюза, несомненно, воспользуются в ходе своей кампании по подготовке к референдуму.
В основе парадоксальной ситуации, в которой оказались представители Великобритании и Евросоюза, лежит борьба между национальной политической системой, опирающейся на идею верховенства парламента, и наднациональной технократией в Брюсселе, которая требует отказа от части национального суверенитета ради достижения европейского федеративного союза. Публичные дебаты вокруг референдума наглядно демонстрируют эту фундаментальную несовместимость. Выбор между первым и вторым больше нельзя откладывать.
Самый распространенный образ слабеющей Европы всегда подразумевает некий распад, расхождение, крошение или даже испарение. Такие образы вводят в заблуждение. После референдума в Великобритании — а, возможно, даже до него — Евросоюз, вероятнее всего, попросту рухнет.
Как только вероятность выхода Великобритании из Евросоюза вырастет с просто возможной до практически неизбежной, сразу же запустится процесс массового исхода. Сейчас трудно сказать, кто из членов Евросоюза возглавит этот процесс, однако шлюзовой затвор откроется. Проевропейские правительства, которые пока еще находятся у власти в своих странах, подвергаются нарастающему давлению почти во всех членах Евросоюза. Как и в случае Великобритании, правящим партиям придется убеждать и успокаивать свой все более недовольный электорат, пытаясь договориться с Брюсселем о «более выгодном соглашении». В противном случае им придется уйти из власти.
От протекционистского «Национального фронта» во Франции и левой испанской партии «Подемос» до «Шведских демократо», выступающих против иммигрантов, некогда маргинальные политические партии евроскептиков сейчас все ближе подбираются к рычагам власти.
Процесс переговоров по условиям членства, несомненно, будет несколько отличаться в случае с каждой конкретной страной. Те члены, которые получили финансовую помощь, будут настаивать на списании задолженности, тогда как в других странах на первый план выйдет вопрос внутренней безопасности. И все члены будут требовать передачи полномочий от Брюсселя национальным правительствам.
В результате Евросоюз утратит статус института глобального значения. Некоторые его институты продолжат свое существование, однако их роль и авторитет постепенно будут уменьшаться.
Парадоксально, но евро, ставший источником множества проблем Евросоюза, вероятнее всего, сохранится — в том или ином виде. Как минимум Франкфуртская бюрократия продолжит существовать в качестве расчетной палаты, перераспределяющей долгое бремя.
Евро может остаться в обороте наряду с возвращенными национальными валютами в качестве параллельной валюты. Возможно, евро будут использовать только те государства, которые сохранят свою приверженность идее «тесного союза».
Что случится после распада Евросоюза, имеет большое значение. Пока никто не может предложить четкого сценария развития событий. Однако в процессе оценки возможных последствий необходимо помнить о нескольких факторах.
Во-первых, международные обязательства, взятые на себя Евросоюзом, могут быть переданы другим международным организациям, таким как Всемирная торговая организация. Это имеет особенно большое значение, если речь заходит о масштабных торговых соглашениях, которые сейчас находятся в процессе обсуждения.
Во-вторых, формирование порядка после распада Евросоюза может потребовать масштабных дипломатических инициатив, таких как инициативы, заложившие основы ООН и основы послевоенной международной финансовой системы. Такие судьбоносные собрания, если их правильно провести, могут коренным образом все изменить.
Повышение вероятности успешного перехода к новой системе после распада Евросоюза имеет огромное значение. Рост взаимозависимости, основывающейся на международной торговле, продолжится с или без Евросоюза. Все страны заинтересованы в благоприятном исходе.
Без сомнений, значительное влияние на структуру нового порядка будут иметь сверхдержавы. Однако формирование такого порядка потребует, чтобы роли лидеров на себя взяли Лондон, ставший центром европейской финансовой системы, и Берлин, экономическая столица Европы. Нет никаких веских причин полагать, что распад Евросоюза обернется упадком Европы. Вполне возможно, что произойдет как раз обратное.
Джон Джиллингем — приглашенный научный сотрудник Центра европейских исследований Гарвардского университета.
Мэриэн Тапи — ведущий политический аналитик Института Катона.
The National Interest, США
