Loner
Well-Known Member
«Снайперов не любят — их боятся и свои, и чужие. Особенно если ты не простой снайпер»
Сколько раз доводилось общаться со снайперами — никогда не понимал их до конца. Отрешенный взгляд, спокойствие, невозмутимость. Зачастую снайпер работает сам, оставаясь наедине с противником и своей винтовкой. Без права на ошибку. О чем думают эти люди, когда долго не моргая и не дыша смотрят в оптический прицел, плавно приводя в действие спусковой механизм? По национальности Моня еврей, и по идее он должен уже быть в Израиле, но таки нет — Моня здесь, на фронте. С ватных шуток про «жидобандеровцев» снайпер смеется… и тихо делает свое дело. Настолько тихо, насколько позволяет это делать винтовка СВД с самодельным глушителем.
Снайпер ВСУ Моня
Спрошу сразу — почему Моня?
— Ну потому что я еврей — а для еврея это самый подходящий позывной. Лучше и не придумаешь. Как меня зовут на самом деле — вам знать не нужно, зовите Моню, а Моню, как в Одессе, знают все. Заметьте, я не одессит, так что прошу не путать. Когда говорят «жидобандеровцы» — я радуюсь — значит про меня вспомнили. А то война закончится, и никто не узнает, что Моня тоже воевал, а не по заграницам отсиживался.
Моня, как ты попал на фронт?
— Это долгая история. Я сам из Бердичева, работал строителем. Люблю мотоциклы — байк по душе. Но и в гонках на авто тоже участвую — переоборудовал свою «копейку», поставил на нее 178— сильный движок, но занижать не собираюсь, это же не «Приора» (смеется). Прозрение прошло после Майдана — тогда мы ребятам возили теплую одежду, продукты, собирали для революционеров деньги. Словно куранты в часах враз пробили — динь — так больше жить нельзя. Расстрел «Небесной Сотни», аннексия Крыма, так называемый «русский мир» буквально сорвали мою планку. Я бросил все — строительство, байкклуб и пошел на фронт. Изначально я воевал в составе батальона «Киевская Русь», позже перевелся на контракт. А почему снайпер? Когда служил «срочку» — нравилось снайперское дело, учили этому и так по накатанной пошло.
Быть снайпером наверное круто?
— Как сказать — снайперов не любят — их боятся и свои, и чужие. Особенно если ты не простой снайпер. А какой — говорить не буду. Каждый делает то, что умеет лучше. Я хорошо владею винтовкой, но могу стать и за пулемет, и остановить вражеский танк, и водителя в БМП наверняка заменю. На войне учишься всему — здесь все универсальны. Просто основное оружие у каждого разное.
Что означают черточки на прикладе?
— Это количество «заваленных» сепаров. Всего на прикладе восемь меток, еще 8 нужно поставить, которых помню. А так уже со счета сбился. Возможно, и перестану считать — одним больше или меньше. Сколько будет патронов, столько и уедут в Россию грузом «200». Я же не пришел сюда с целью застрелить круглое двух или трехзначное число оккупантов, а защищать Украину. За свои деньги вот купил пламегасители, прицел с тепловизором, всякую снарягу. Одних только «кикимор» у меня три! Под разный пейзаж и погоду. Не думайте, что я «выпендриваюсь» — так необходимо. Разные тонкости упрощают выполнение задачи и увеличивают шансы на выживание.
Почему не уехал в Израиль?
— Сначала были такие планы, и уже собирался уезжать — у евреев больше возможностей попасть туда, но внезапно поездка сорвалась, и мне пришлось остаться. От себя не убежишь. Не хочу чувствоваться беженцем или крысой, что пытается бежать, как только в трюм попала первая забортная вода. Я долго прожил на этой земле, и вот пришло время ее защищать.
Не понимаю тех людей, кто собирает чемоданы и валит в Россию или Крым. Полуостров оккупирован, а при переезде к северному соседу теряется весь смысл гражданства. Вы где-нибудь видели, чтобы в 1941-45 годах люди от нацистов бежали в Германию, Италию? Типа разбомбили Сталинград и полгорода выехали на заработки в Берлин. Абсурд! Немцы угоняли насильно людей как рабочую силу, а наши сами туда едут Москву строить, и никогда насильно в вагонах гнать не нужно.
А так принципы войны за 80 лет не изменились. Только логики нет — как строитель тебе говорю — они здесь ломают инфраструктуру — вот вчера в дом попали на краю города, потушить не успели, — а мы едем в Россию нефть для их танков добывать и бизнес центры с казармами за копейки в Москве строим.
Какую страну считаешь своей Родиной?
— Ну как ты думаешь, если я пошел воевать за Украину? У меня дом здесь в Донецкой области и жена тоже здесь живет. Даже машину поставил на местные номера! Где, по-твоему, моя земля? Конечно здесь. Я не наемник и не воюю за денежное вознаграждение. До войны я был далеко не бедным человеком и мог себя нормально обеспечивать. Но раз так вышло — нельзя строить бизнес, пока другие умирают. Это касается всех — от правительства до обычного украинца.
Моня за работой
Ты куришь и читаешь книжку, есть любимый автор?
— К сожалению, нет. Читаю перед боем всю подряд литературу, чтобы отвлечься. Предпочитаю документальную про снайперов или учебную литературу того же направления. «Анна Каренина» или «Война и мир» не помогут выжить в бою, а снайпер должен самосовершенствоваться ежечасно — для «отсталых» приезжают из России группы контрснайперов, не хочу стать их добычей.
Ждешь перевода на новые позиции или учений, чтобы передохнуть?
— Наоборот, всегда прошу руководство, чтобы оставляли меня на передовой здесь в зоне АТО. У меня здесь все есть — и близкие не далеко, и дом рядом, а с учениями по всей Украине я становлюсь дальше от всего, что для меня дорого. Не надо мне таких «передышек» — от меня больше здесь толку, чем протирать штаны на «широких ланах». Лучший наставник — это бой. На учениях все абсолютно по-другому. Я не хочу сказать, что для меня они бесполезны — просто хочу самое главное понять здесь, не в тепличных условиях, якобы приближенных к боевым, а в реальных боевых, как здесь.
Быстрее ВСУ дойдет до границы или российская армия до Запорожья?
— Никакого Запорожья, быстрее я их «перещелкаю» по одному, чем они хотя бы на метр продвинутся вперед. Кстати, небольшой кусочек мы у них уже отвоевали, вот так метр за метром роем новые позиции, укрепляемся, и пошли они на х… — посадка будет наша. На то, что они будут жаловаться наблюдателям, как говорят в Одессе, мне так пофиг, что аж неудобно. Пусть для начала Дебальцево отдадут, а потом поговорим. Заключать перемирия, а потом захватывать города — это они могут. Пророссийские сепаратисты воюют подло, а мы будем хитро.
О чем думаешь, нажимая на спусковой крючок?
— Очень часто — ни о чем. Я сосредотачиваюсь на выстреле до такой степени, что не слышу взрывов и стрельбы рядом, а только собственное дыхание и биение сердца. На позициях российские бойцы нам кричат, грозятся — окопы друг от друга в 150 метрах находятся — а я им в ответ — чего вы тут забыли, езжайте с миром домой. Не хотят. И вот когда вижу в прицел такого «заблудшего» — спрашиваю, чего здесь лазишь. Не захотел у нас по-хорошему взять билет и поехать домой. Приходится вручать насильно. Один патрон — один выстрел — и один русский едет домой в цинковом коробке. Я это еще называю принудительной депортацией. Ладно, не мешайте мне, еще нужно магазины «билетами» набить — ночью обилечивать буду, а то засиделись незваные гости здесь.
Сколько раз доводилось общаться со снайперами — никогда не понимал их до конца. Отрешенный взгляд, спокойствие, невозмутимость. Зачастую снайпер работает сам, оставаясь наедине с противником и своей винтовкой. Без права на ошибку. О чем думают эти люди, когда долго не моргая и не дыша смотрят в оптический прицел, плавно приводя в действие спусковой механизм? По национальности Моня еврей, и по идее он должен уже быть в Израиле, но таки нет — Моня здесь, на фронте. С ватных шуток про «жидобандеровцев» снайпер смеется… и тихо делает свое дело. Настолько тихо, насколько позволяет это делать винтовка СВД с самодельным глушителем.
You must be registered for see links
Снайпер ВСУ Моня
Спрошу сразу — почему Моня?
— Ну потому что я еврей — а для еврея это самый подходящий позывной. Лучше и не придумаешь. Как меня зовут на самом деле — вам знать не нужно, зовите Моню, а Моню, как в Одессе, знают все. Заметьте, я не одессит, так что прошу не путать. Когда говорят «жидобандеровцы» — я радуюсь — значит про меня вспомнили. А то война закончится, и никто не узнает, что Моня тоже воевал, а не по заграницам отсиживался.
Моня, как ты попал на фронт?
— Это долгая история. Я сам из Бердичева, работал строителем. Люблю мотоциклы — байк по душе. Но и в гонках на авто тоже участвую — переоборудовал свою «копейку», поставил на нее 178— сильный движок, но занижать не собираюсь, это же не «Приора» (смеется). Прозрение прошло после Майдана — тогда мы ребятам возили теплую одежду, продукты, собирали для революционеров деньги. Словно куранты в часах враз пробили — динь — так больше жить нельзя. Расстрел «Небесной Сотни», аннексия Крыма, так называемый «русский мир» буквально сорвали мою планку. Я бросил все — строительство, байкклуб и пошел на фронт. Изначально я воевал в составе батальона «Киевская Русь», позже перевелся на контракт. А почему снайпер? Когда служил «срочку» — нравилось снайперское дело, учили этому и так по накатанной пошло.
You must be registered for see links
Быть снайпером наверное круто?
— Как сказать — снайперов не любят — их боятся и свои, и чужие. Особенно если ты не простой снайпер. А какой — говорить не буду. Каждый делает то, что умеет лучше. Я хорошо владею винтовкой, но могу стать и за пулемет, и остановить вражеский танк, и водителя в БМП наверняка заменю. На войне учишься всему — здесь все универсальны. Просто основное оружие у каждого разное.
Что означают черточки на прикладе?
— Это количество «заваленных» сепаров. Всего на прикладе восемь меток, еще 8 нужно поставить, которых помню. А так уже со счета сбился. Возможно, и перестану считать — одним больше или меньше. Сколько будет патронов, столько и уедут в Россию грузом «200». Я же не пришел сюда с целью застрелить круглое двух или трехзначное число оккупантов, а защищать Украину. За свои деньги вот купил пламегасители, прицел с тепловизором, всякую снарягу. Одних только «кикимор» у меня три! Под разный пейзаж и погоду. Не думайте, что я «выпендриваюсь» — так необходимо. Разные тонкости упрощают выполнение задачи и увеличивают шансы на выживание.
Почему не уехал в Израиль?
— Сначала были такие планы, и уже собирался уезжать — у евреев больше возможностей попасть туда, но внезапно поездка сорвалась, и мне пришлось остаться. От себя не убежишь. Не хочу чувствоваться беженцем или крысой, что пытается бежать, как только в трюм попала первая забортная вода. Я долго прожил на этой земле, и вот пришло время ее защищать.
Не понимаю тех людей, кто собирает чемоданы и валит в Россию или Крым. Полуостров оккупирован, а при переезде к северному соседу теряется весь смысл гражданства. Вы где-нибудь видели, чтобы в 1941-45 годах люди от нацистов бежали в Германию, Италию? Типа разбомбили Сталинград и полгорода выехали на заработки в Берлин. Абсурд! Немцы угоняли насильно людей как рабочую силу, а наши сами туда едут Москву строить, и никогда насильно в вагонах гнать не нужно.
А так принципы войны за 80 лет не изменились. Только логики нет — как строитель тебе говорю — они здесь ломают инфраструктуру — вот вчера в дом попали на краю города, потушить не успели, — а мы едем в Россию нефть для их танков добывать и бизнес центры с казармами за копейки в Москве строим.
Какую страну считаешь своей Родиной?
— Ну как ты думаешь, если я пошел воевать за Украину? У меня дом здесь в Донецкой области и жена тоже здесь живет. Даже машину поставил на местные номера! Где, по-твоему, моя земля? Конечно здесь. Я не наемник и не воюю за денежное вознаграждение. До войны я был далеко не бедным человеком и мог себя нормально обеспечивать. Но раз так вышло — нельзя строить бизнес, пока другие умирают. Это касается всех — от правительства до обычного украинца.
You must be registered for see links
Моня за работой
Ты куришь и читаешь книжку, есть любимый автор?
— К сожалению, нет. Читаю перед боем всю подряд литературу, чтобы отвлечься. Предпочитаю документальную про снайперов или учебную литературу того же направления. «Анна Каренина» или «Война и мир» не помогут выжить в бою, а снайпер должен самосовершенствоваться ежечасно — для «отсталых» приезжают из России группы контрснайперов, не хочу стать их добычей.
Ждешь перевода на новые позиции или учений, чтобы передохнуть?
— Наоборот, всегда прошу руководство, чтобы оставляли меня на передовой здесь в зоне АТО. У меня здесь все есть — и близкие не далеко, и дом рядом, а с учениями по всей Украине я становлюсь дальше от всего, что для меня дорого. Не надо мне таких «передышек» — от меня больше здесь толку, чем протирать штаны на «широких ланах». Лучший наставник — это бой. На учениях все абсолютно по-другому. Я не хочу сказать, что для меня они бесполезны — просто хочу самое главное понять здесь, не в тепличных условиях, якобы приближенных к боевым, а в реальных боевых, как здесь.
Быстрее ВСУ дойдет до границы или российская армия до Запорожья?
— Никакого Запорожья, быстрее я их «перещелкаю» по одному, чем они хотя бы на метр продвинутся вперед. Кстати, небольшой кусочек мы у них уже отвоевали, вот так метр за метром роем новые позиции, укрепляемся, и пошли они на х… — посадка будет наша. На то, что они будут жаловаться наблюдателям, как говорят в Одессе, мне так пофиг, что аж неудобно. Пусть для начала Дебальцево отдадут, а потом поговорим. Заключать перемирия, а потом захватывать города — это они могут. Пророссийские сепаратисты воюют подло, а мы будем хитро.
О чем думаешь, нажимая на спусковой крючок?
— Очень часто — ни о чем. Я сосредотачиваюсь на выстреле до такой степени, что не слышу взрывов и стрельбы рядом, а только собственное дыхание и биение сердца. На позициях российские бойцы нам кричат, грозятся — окопы друг от друга в 150 метрах находятся — а я им в ответ — чего вы тут забыли, езжайте с миром домой. Не хотят. И вот когда вижу в прицел такого «заблудшего» — спрашиваю, чего здесь лазишь. Не захотел у нас по-хорошему взять билет и поехать домой. Приходится вручать насильно. Один патрон — один выстрел — и один русский едет домой в цинковом коробке. Я это еще называю принудительной депортацией. Ладно, не мешайте мне, еще нужно магазины «билетами» набить — ночью обилечивать буду, а то засиделись незваные гости здесь.