Loner
Well-Known Member
Теперь выводы.
Первый вывод, который сделали в «Генштабе Новоросии». Незаметное сосредоточение войск невозможно, разве что его можно сделать за пограничной полосой, в самой России. Наступление передовых отрядов боевиков встречали не зачуханные аватары, бегущие за поллитрой в магазин, а легкая пехота из 3 полка СпН ВСУ (спасибо идиотам-депутатам и журналистам, которые растрезвонили, теперь это не секрет). Пока аватары попадали в плен, чтобы стать звездами экрана, СпН технично маневрировали даже под огнем, сковали подразделения противника, подставили боевиков под огонь нашей артиллерии и продержались до того момента, как 28-я подтянулась. ВСУ предполагали возможность наступления, отследили сосредоточение сил противника и были готовы. Сюда же идет и скорость взаимодействия с международными структурами, вроде ОБСЕ.
Второй вывод — это число. Это число в диапазоне от 15 до 18. Продолжительность операции в часах до того момента, как ее по сути свернули. Это может значить, что через 18 часов ВСУ, по данным аэроразведки ВС РФ, подтянули достаточные резервы и силы для прикрытия возможного прорыва. Или это значит, что цель будущего наступления боевиков лежит в пределах 15 часов движения. Если не учитывать танковые рейды, то 15-18 часов — это мало. 18 часов — это мало для охвата Авдеевки, даже если бить с двух сторон, этого мало, чтобы дойти до Северодонецка/Лисичанска, 18 часов — это в лучшем случае выход на окраины Мариуполя. 18 часов — это выход на Константиновку, на Курахово, на Артемовск, на еще какую из целей, которые для Кремля так же бесполезны, как и Марьинка.
Значит, или боевики собираются идти до окраин Мариуполя, или они никуда не собираются идти, потому что через 18 часов ВСУ прикрывают прорыв и атака выдыхается. А значит, и смысла наступать так, как они планировали выдвигаться ранее, нет.
Из этого могли сделать третий вывод. Если нормальная атака силами боевиков и маскирующихся под них наемников ВС РФ перекрывается силами ВСУ, то, значит, для того, чтобы в переговорах использовать силовой аргумент, России нужно качественно изменить характер ведения боевых действий. Например, использовать трансграничные удары кадровых ВС РФ. Или сделать вид, что у боевиков «теперь есть авиация» и начать ее широкомасштабное использование.
Значит ли это, что Кремль обязательно погонит боевиков в наступление?
Нет, не значит. Подобные проверки Кремль мог производить и перед замораживанием проекта. Просто Сурков показал, что военных рычагов влияния, если не устраивать полномасштабную войну, нет.
Стоило ли демаскировать свои резервы ВСУ?
Важна была не демаскировка, есть основания предполагать, что точная численность и расположение частей ВСУ в зоне АТО для ГРУ ГШ РФ совсем не секрет. Кремлю важно было узнать, как быстро будут выдвигаться части в боевой обстановке. И он создал боевое обстановку, разве что второй эшелон не получил приказ наступать, а сил первого было недостаточно. Но кто бы дал гарантию в 6 утра, что такого приказа нет, и кто мог оценить запас прочности наступающих сил? Боевой контакт есть? Есть. Работа вражеской артиллерии есть? Есть. Выдвижение сил боевиков есть? Есть. ОБСЕ молчит? Молчит. Бездействовать в такой ситуации — это преступление.
Какой вывод?
Как всегда, надеяться на лучшее и готовиться к худшему. Худшее — переход конфликта на новый качественный уровень. С ударами ВС РФ или с авиацией.
Лучшая развилка — это перевод конфликта в политическое и экономическое русло. Тут у РФ всё традиционно глухо. Смотрим на падающую нефть и изучаем маршрут в ближайшее бомбоубежище.
Первый вывод, который сделали в «Генштабе Новоросии». Незаметное сосредоточение войск невозможно, разве что его можно сделать за пограничной полосой, в самой России. Наступление передовых отрядов боевиков встречали не зачуханные аватары, бегущие за поллитрой в магазин, а легкая пехота из 3 полка СпН ВСУ (спасибо идиотам-депутатам и журналистам, которые растрезвонили, теперь это не секрет). Пока аватары попадали в плен, чтобы стать звездами экрана, СпН технично маневрировали даже под огнем, сковали подразделения противника, подставили боевиков под огонь нашей артиллерии и продержались до того момента, как 28-я подтянулась. ВСУ предполагали возможность наступления, отследили сосредоточение сил противника и были готовы. Сюда же идет и скорость взаимодействия с международными структурами, вроде ОБСЕ.
Второй вывод — это число. Это число в диапазоне от 15 до 18. Продолжительность операции в часах до того момента, как ее по сути свернули. Это может значить, что через 18 часов ВСУ, по данным аэроразведки ВС РФ, подтянули достаточные резервы и силы для прикрытия возможного прорыва. Или это значит, что цель будущего наступления боевиков лежит в пределах 15 часов движения. Если не учитывать танковые рейды, то 15-18 часов — это мало. 18 часов — это мало для охвата Авдеевки, даже если бить с двух сторон, этого мало, чтобы дойти до Северодонецка/Лисичанска, 18 часов — это в лучшем случае выход на окраины Мариуполя. 18 часов — это выход на Константиновку, на Курахово, на Артемовск, на еще какую из целей, которые для Кремля так же бесполезны, как и Марьинка.
Значит, или боевики собираются идти до окраин Мариуполя, или они никуда не собираются идти, потому что через 18 часов ВСУ прикрывают прорыв и атака выдыхается. А значит, и смысла наступать так, как они планировали выдвигаться ранее, нет.
Из этого могли сделать третий вывод. Если нормальная атака силами боевиков и маскирующихся под них наемников ВС РФ перекрывается силами ВСУ, то, значит, для того, чтобы в переговорах использовать силовой аргумент, России нужно качественно изменить характер ведения боевых действий. Например, использовать трансграничные удары кадровых ВС РФ. Или сделать вид, что у боевиков «теперь есть авиация» и начать ее широкомасштабное использование.
Значит ли это, что Кремль обязательно погонит боевиков в наступление?
Нет, не значит. Подобные проверки Кремль мог производить и перед замораживанием проекта. Просто Сурков показал, что военных рычагов влияния, если не устраивать полномасштабную войну, нет.
Стоило ли демаскировать свои резервы ВСУ?
Важна была не демаскировка, есть основания предполагать, что точная численность и расположение частей ВСУ в зоне АТО для ГРУ ГШ РФ совсем не секрет. Кремлю важно было узнать, как быстро будут выдвигаться части в боевой обстановке. И он создал боевое обстановку, разве что второй эшелон не получил приказ наступать, а сил первого было недостаточно. Но кто бы дал гарантию в 6 утра, что такого приказа нет, и кто мог оценить запас прочности наступающих сил? Боевой контакт есть? Есть. Работа вражеской артиллерии есть? Есть. Выдвижение сил боевиков есть? Есть. ОБСЕ молчит? Молчит. Бездействовать в такой ситуации — это преступление.
Какой вывод?
Как всегда, надеяться на лучшее и готовиться к худшему. Худшее — переход конфликта на новый качественный уровень. С ударами ВС РФ или с авиацией.
Лучшая развилка — это перевод конфликта в политическое и экономическое русло. Тут у РФ всё традиционно глухо. Смотрим на падающую нефть и изучаем маршрут в ближайшее бомбоубежище.