Информационная война
- Автор теми Tilli
- Дата створення
rfvgy
Ukrainian
14.08.17 17:42
Автор фейку про причетність України до ракет КНДР раніше працював на спецслужби РФ, - заступник міністра інформполітики Золотухін
Експерт, який повідомив американському виданню New York Times про причетність України до постачань двигунів для ракет КНДР, раніше працював зі спецслужбами Росії.
Як інформує
"Цей експерт, який оприлюднив дослідження, у кінці 90-х працював у Росії, в тому числі з російськими спецслужбами", - пояснив Золотухін.
За його словами, іноземні експерти, які критикують Україну, досить часто або жили в Москві, або мали до неї якийсь стосунок.
Крім того, він повідомив, що такі випадки безпідставного звинувачення України трапляються як мінімум один раз на рік.
"Останній такий кейс був у листопаді 2015 року, коли видання "Франс-Прес" опублікувало інформацію, що Україна нібито поставляла "ІД" ПЗКР китайського виробництва", - нагадав заступник міністра.
Нагадаємо, 14 серпня на сайті американської щоденної газети "The New York Times" була опублікована стаття із заголовком
Секретар РНБО України Олександр Турчинов заявив, що
Автор фейку про причетність України до ракет КНДР раніше працював на спецслужби РФ, - заступник міністра інформполітики Золотухін
You must be registered for see links
Експерт, який повідомив американському виданню New York Times про причетність України до постачань двигунів для ракет КНДР, раніше працював зі спецслужбами Росії.
Як інформує
You must be registered for see links
із посиланням на
You must be registered for see links
, про це заявив заступник міністра інформполітики Дмитро Золотухін."Цей експерт, який оприлюднив дослідження, у кінці 90-х працював у Росії, в тому числі з російськими спецслужбами", - пояснив Золотухін.
За його словами, іноземні експерти, які критикують Україну, досить часто або жили в Москві, або мали до неї якийсь стосунок.
Крім того, він повідомив, що такі випадки безпідставного звинувачення України трапляються як мінімум один раз на рік.
"Останній такий кейс був у листопаді 2015 року, коли видання "Франс-Прес" опублікувало інформацію, що Україна нібито поставляла "ІД" ПЗКР китайського виробництва", - нагадав заступник міністра.
Нагадаємо, 14 серпня на сайті американської щоденної газети "The New York Times" була опублікована стаття із заголовком
You must be registered for see links
. У статті з посиланням на дослідження фахівця з ракетних питань у Міжнародному інституті стратегічних досліджень (International Institute for Strategic Studies, IISS) Майкла Еллемана (англ. Michael Elleman) говориться, що останні успіхи КНДР у випробуваннях міжконтинентальної балістичної ракети "стали можливі завдяки покупкам потужних ракетних двигунів на чорному ринку, імовірно, з українського заводу, що має історичні зв'язки з російською ракетною програмою".Секретар РНБО України Олександр Турчинов заявив, що
You must be registered for see links
, а поширювана деякими іноземними ЗМІ неправдива інформація про нібито передачу "Південмашем" ракетних технологій КНДР, швидше за все, спровокована російськими спецслужбами.
You must be registered for see links
Stydent
Well-Known Member
Несуществующее “интервью английского разведчика” — теперь и в федеральном эфире!
Каждый раз, когда думаешь, что глубже днища уже быть не может, российские СМИ всегда найдут, чем тебя удивить. История такая. 13 августа в сети появился сайт, довольно хитро косящий под сайт газеты The Guardian. Всё как настоящее — шапка, логотип, шрифты, даже ссылки на статьи на настоящем сайте Guardian. Только это подделка, фейк. На настоящем сайте Guardian такой статьи нет и никогда не было, а в строке адреса вместо латинской i в адресе турецкая ı без точки:
Это якобы интервью с бывшим директором британской секретной службы МИ-6 Джоном Скарлеттом, который почему-то на очень корявом английском рассказывает, что война в Грузии 2008 года— это была совместная операция ЦРУ и МИ-6, а вообще это часть глобального плана по расчленению России, который начался с “Революции роз” в Грузии и прихода (то есть привода иностранными спецслужбами) к власти Михаила Саакашвили, а закончиться должен приёмом Украины и Грузии в НАТО и развалом России. Но наши коварные планы, говорит подлый шпион, расстроил Путин, который воссоединил Крым с Россией. Ну в таком духе всё. И написано всё на ужасно корявом, кондовом мгимо-финишд английском. Вот это тут подробно разобрано:
То есть понятно, что это и не для носителей языка писалось. Фейк был создан именно для того, чтобы всякие помоечные ресурсы на русском выдали это за “перевод статьи из иностранных СМИ”. И помоечные ресурсы не подкачали:
Некоторые потом свои статьи подтёрли, но на сайте РЕН-ТВ она висит до сих пор, причём к изначальному вранью — пересказу несуществующей статьи — они добавили ещё врак от себя, якобы статью удалили с сайта Guardian. Но её там никогда и не было!
Ну, казалось бы, очевидная история, всё было оперативно разоблачено и разобрано в куче разных мест. Но что мы видим в последнем выпуске “Воскресного вечера с Владимиром Соловьёвым”? Да, Соловьёв, не краснея, пересказывает несуществующее интервью “видного английского разведчика”, добавляя “потом стали говорить — правда, не правда”:
Каждый раз, когда думаешь, что глубже днища уже быть не может, российские СМИ всегда найдут, чем тебя удивить. История такая. 13 августа в сети появился сайт, довольно хитро косящий под сайт газеты The Guardian. Всё как настоящее — шапка, логотип, шрифты, даже ссылки на статьи на настоящем сайте Guardian. Только это подделка, фейк. На настоящем сайте Guardian такой статьи нет и никогда не было, а в строке адреса вместо латинской i в адресе турецкая ı без точки:
You must be registered for see images attach
Это якобы интервью с бывшим директором британской секретной службы МИ-6 Джоном Скарлеттом, который почему-то на очень корявом английском рассказывает, что война в Грузии 2008 года— это была совместная операция ЦРУ и МИ-6, а вообще это часть глобального плана по расчленению России, который начался с “Революции роз” в Грузии и прихода (то есть привода иностранными спецслужбами) к власти Михаила Саакашвили, а закончиться должен приёмом Украины и Грузии в НАТО и развалом России. Но наши коварные планы, говорит подлый шпион, расстроил Путин, который воссоединил Крым с Россией. Ну в таком духе всё. И написано всё на ужасно корявом, кондовом мгимо-финишд английском. Вот это тут подробно разобрано:
You must be registered for see links
То есть понятно, что это и не для носителей языка писалось. Фейк был создан именно для того, чтобы всякие помоечные ресурсы на русском выдали это за “перевод статьи из иностранных СМИ”. И помоечные ресурсы не подкачали:
You must be registered for see images attach
Некоторые потом свои статьи подтёрли, но на сайте РЕН-ТВ она висит до сих пор, причём к изначальному вранью — пересказу несуществующей статьи — они добавили ещё врак от себя, якобы статью удалили с сайта Guardian. Но её там никогда и не было!
Ну, казалось бы, очевидная история, всё было оперативно разоблачено и разобрано в куче разных мест. Но что мы видим в последнем выпуске “Воскресного вечера с Владимиром Соловьёвым”? Да, Соловьёв, не краснея, пересказывает несуществующее интервью “видного английского разведчика”, добавляя “потом стали говорить — правда, не правда”:
You must be registered for see medias
Roger Wilco
Heavy Metal Forever
You must be registered for see links
«Я думал, мне позволят быть настоящим журналистом» Politico опубликовал исповедь экс-сотрудника Sputnik
Материалы в рубрике «Контекст» не являются фейками. Мы публикуем их, чтобы сообщать вам о событиях и тенденциях информационной войны, проводимой руководством России
Август 23, 2017 - 15:03
You must be registered for see links
You must be registered for see images
Источник: Юрий Бершидский, для
You must be registered for see links
«Я думал, что мне позволят быть настоящим журналистом. Я ошибался», —
You must be registered for see links
в Politico Magazine бывший вашингтонский корреспондент российского информационного агентства Sputnik Эндрю Файнберг. The Insider предлагает перевод полной версии статьи.— Что вы станете делать, если мы попросим вас написать неправду?
Я сидел в конференц-зале на десятом этаже здания на К-стрит в Вашингтоне, где расположен офис RIA Global, известный также как вашингтонское бюро российского информационного агентства Sputnik. Я пришел наниматься на работу. Была середина декабря, прошло чуть больше месяца после обескураживающей победы Дональда Трампа на выборах. Я подал документы в эту компанию, пытаясь вырваться из «фрилансерского ада» — жизни, в которой я не знал, когда получу свой следующий чек и хватит ли его, чтобы свести концы с концами.
Вопрос застал меня врасплох. Конечно, я знал, что Sputnik принадлежит государству и что он подчас не в меру вольно обращается с фактами, но неужели мой собеседник действительно проверял, готов ли я лгать? Или он всего лишь хотел узнать, насколько я привержен этическим нормам, которые ценятся в большинстве информационных агентств?
— Я уволюсь, — ответил я.
Потом я объяснил, что работать на агентство, финансируемое государством, даже российское, для меня не будет проблемой, пока у меня будет такая же редакционная независимость, как в любом СМИ, так как есть много государственных медиакомпаний, которые работают прекрасно, — BBC, France Press, Al Jazeera.
Мой собеседник, высокий мужчина по имени Петр Мартынычев, с сильным акцентом ответил, что Sputnik ничем не отличается от этих агентств. Он, казалось, был доволен моим ответом, и позже сообщил мне, что я принят на работу и стану первым корреспондентом Sputnik в Белом доме.
You must be registered for see links
Но через пять месяцев, когда я вышел из этого офиса с уведомлением о расторжении контракта в руке, я вспоминал тот момент и думал: почему они после моего ответа вообще решили меня нанять?***
С первого дня в январе, когда я занял место в редакции, мне казалось, что тут что-то не так. Складывалось впечатление, что у организации, называющей себя крупным международным агентством новостей, маловато опыта.
Обычно Sputnik ассоциируют с сайтом SputnikNews.com, настолько провокационным и оскорбительным, что журнал Foreign Policy прозвал его «пропагандистским Buzzfeed». Но бóльшую часть журналистской работы выполняют сотрудники Sputnik Newswires, более уравновешенного подразделения компании, корни которого в некогда пользовавшемся хорошей репутацией РИА Новости. Большинство материалов находится в платном доступе — только для неизвестного количества подписчиков, — но когда новость достаточно важна, она попадает на сайт Sputnik.
Как один из корреспондентов службы новостей я подчинялся триумвирату редакторов: Мартынычеву, который принимал меня на работу, Анастасии Шевелевой и Златко Ковачу. Мартынычев и Шевелева — русские, не старше меня, а мне тогда было 34. Похоже было, что никто из них не знал, как устроена журналистика в США: стандартная практика, такая, как сохранение в тайне от них имен источников, с которыми я встречался, или оплата выпивки и закуски во время встреч с такими источниками за счет компании, — казалась им возмутительной.
Ковач, македонец по рождению и натурализованный гражданин США, даже не был журналистом; бóльшую часть жизни он работал в General Dynamics <крупный производитель военной и аэрокосмической техники. — The Insider>, которая получила контракт на создание Southeast European Times — многоязычного сайта, рассчитанного на жителей балканских стран, который противостоял пропагандистским усилиям России и других стран. Когда финансирование этой программы прекратилось, Ковач, утверждающий, что свободно владеет шестью языками, переметнулся на другую сторону в пропагандистской войне.
Другие сотрудники, в том числе один-два американца, занимались редактированием того, что я писал, но русские и Ковач, несомненно, были единственными, кто за все отвечал. У них были свои задачи, и не всегда среди этих задач была правдивая информация.
Roger Wilco
Heavy Metal Forever
Это стало очевидно, когда я начал общаться с тогдашним пресс-секретарем Белого дома Шоном Спайсером. Один из первых случаев, когда я задал ему вопрос перед телекамерами, был в начале марта 2017 года, когда я спросил, почему Трамп не передает Украине оружие, чтобы помочь ей бороться с российской агрессией, хотя Конгресс дал ему такое право и выделил на это средства.
Тогда я этого не знал, но оказалось, что я нарушил одно из важнейших неписаных правил Sputnik.
Задавая свой вопрос об Украине, я основывался на реальной ситуации, и реакция не заставила долго себя ждать.
В понедельник — наш следующий рабочий день — я получил электронное письмо от Мартынычева с приказом согласовывать все будущие вопросы, которые я собираюсь задавать в Белом доме, с моими редакторами, «так, чтобы все были на одной странице», — это в том случае, если у редакторов не будет особых вопросов, которые, по их мнению, я должен задать. Мой вопрос «никогда не должен быть сюрпризом», писал он. «Нам также нужны запасные вопросы на случай, если кто-нибудь другой успеет спросить о том же самом раньше нас».
И с тех пор я каждое утро отправлял ему свои вопросы по электронной почте, а он почти всегда отклонял их и придумывал свои собственные вопросы на другие темы, и неважно, были ли они основаны на реальности.
К примеру, недели через две после химической атаки с использованием зарина в сирийской провинции Идлиб и через неделю после ответного удара Трампа по сирийской авиабазе я отправил Мартынычеву два запланированных вопроса — о мирных переговорах по Сирии и о политике государства в отношении санкт-петербургского экономического форума. В ответ от прислал мне ссылку на статью на сайте RT — российского кабельного телеканала, который, как и Sputnik, контролируется государством. В статье говорилось о почетном профессоре Массачусетского технологического института, который, основываясь на нескольких увиденных им фотографиям, выдвинул идею, что химическую атаку устроили сирийские повстанцы, а не режим диктатора Башара Асада (к тому моменту американское государство пришло к выводу, что сирийский режим и Россия пытались скрыть факт химической атаки). Мартынычев также указал на то, что террористическая группировка ИГИЛ взорвала старый снаряд с горчичным газом возле базы иракской армии недалеко от Мосула, — это, на первый взгляд, противоречило официальной американской точке зрения, согласно которой ни у кого, кроме сирийского режима, нет технологической возможности устроить атаку с применением зарина. Он, разумеется, не обращал внимания на тот факт, что снаряд с горчичным газом был, вероятно, старше меня и никого не убил, в то время как бомбы с очень эффективным зарином сбрасывали с самолета.
В тот день на пресс-брифинге в Белом доме, снимавшемся телевидением, мне приказали спросить Спайсера о том, собираются ли Белый дом или американское разведывательное сообщество рассмотреть «альтернативные версии и новую информацию» об атаке после изысканий профессора и новостей об атаке ИГИЛ.
Бог свидетель, в тот день я не слишком высоко поднимал руку, собираясь задать вопрос. Но после окончания телевизионной съемки я обратился лично к Саре Хакаби Сандерс <тогда заместитель пресс-секретаря. — The Insider>, застенчиво начав свой вопрос со слов «мой редактор это не пропустит…»
Когда я вернулся в офис, Мартынычев заявил, что недоволен тем, что я не задал вопрос перед камерой (как будто от меня зависело, кого из журналистов выберет Спайсер) и объяснил, что Москва хочет, чтобы я спросил Спайсера о том, почему после химической атаки ИГИЛ США не нанесли ракетный удар по его позициям в Ираке так же, как они ударили по Сирии, когда Асад стал травить газом свой народ.
Но смысл вопроса был не в том, чтобы получить ответ, а в том, чтобы использовать транслируемый телевидением брифинг, чтобы заявить о лицемерии американского государства из-за того, что оно не реагирует на применение ИГИЛ старого снаряда с горчичным газом так же, как реагировало на газовую атаку Асада против мирных жителей.
Я начал понимать, что задача Sputnik — не столько сообщать новости, сколько навязывать определенную картину мира, чтобы либо сеять сомнения в отношении ситуаций, неприятных для России и ее союзников, либо вредить репутации США и их союзников. Возьмем, к примеру, историю с предложением Трампа значительно сократить материальную помощь Украине. Хотя это было связано с повсеместными сокращениями бюджетов Госдепартамента и других структур, мне приказали спросить, имеет ли это отношение к некоей «коррупции» в руководстве Украины. Чтобы не унижаться, задавая такой глупый вопрос перед телекамерами, я написал электронное письмо пресс-секретарю Белого дома. Учитывая то, насколько смехотворен был вопрос, я совершенно не удивился отсутствию ответа.
Тогда я этого не знал, но оказалось, что я нарушил одно из важнейших неписаных правил Sputnik.
You must be registered for see links
На практике девиз Sputnik «рассказываем нерассказанное» означает, что все написанное должно отражать российский взгляд на любые события, неважно, соответствует он действительности или нет. Когда речь заходила о Крыме, нам нельзя было написать ни одного текста, в котором не было бы упоминания о том, что 90% населения полуострова на референдуме проголосовало за воссоединение с Россией. И конечно же, когда я включал такие детали, как то, что во время этого референдума улицы были заполнены танками и вооруженными людьми, это перед публикацией вычеркивали.Задавая свой вопрос об Украине, я основывался на реальной ситуации, и реакция не заставила долго себя ждать.
В понедельник — наш следующий рабочий день — я получил электронное письмо от Мартынычева с приказом согласовывать все будущие вопросы, которые я собираюсь задавать в Белом доме, с моими редакторами, «так, чтобы все были на одной странице», — это в том случае, если у редакторов не будет особых вопросов, которые, по их мнению, я должен задать. Мой вопрос «никогда не должен быть сюрпризом», писал он. «Нам также нужны запасные вопросы на случай, если кто-нибудь другой успеет спросить о том же самом раньше нас».
И с тех пор я каждое утро отправлял ему свои вопросы по электронной почте, а он почти всегда отклонял их и придумывал свои собственные вопросы на другие темы, и неважно, были ли они основаны на реальности.
К примеру, недели через две после химической атаки с использованием зарина в сирийской провинции Идлиб и через неделю после ответного удара Трампа по сирийской авиабазе я отправил Мартынычеву два запланированных вопроса — о мирных переговорах по Сирии и о политике государства в отношении санкт-петербургского экономического форума. В ответ от прислал мне ссылку на статью на сайте RT — российского кабельного телеканала, который, как и Sputnik, контролируется государством. В статье говорилось о почетном профессоре Массачусетского технологического института, который, основываясь на нескольких увиденных им фотографиям, выдвинул идею, что химическую атаку устроили сирийские повстанцы, а не режим диктатора Башара Асада (к тому моменту американское государство пришло к выводу, что сирийский режим и Россия пытались скрыть факт химической атаки). Мартынычев также указал на то, что террористическая группировка ИГИЛ взорвала старый снаряд с горчичным газом возле базы иракской армии недалеко от Мосула, — это, на первый взгляд, противоречило официальной американской точке зрения, согласно которой ни у кого, кроме сирийского режима, нет технологической возможности устроить атаку с применением зарина. Он, разумеется, не обращал внимания на тот факт, что снаряд с горчичным газом был, вероятно, старше меня и никого не убил, в то время как бомбы с очень эффективным зарином сбрасывали с самолета.
В тот день на пресс-брифинге в Белом доме, снимавшемся телевидением, мне приказали спросить Спайсера о том, собираются ли Белый дом или американское разведывательное сообщество рассмотреть «альтернативные версии и новую информацию» об атаке после изысканий профессора и новостей об атаке ИГИЛ.
Бог свидетель, в тот день я не слишком высоко поднимал руку, собираясь задать вопрос. Но после окончания телевизионной съемки я обратился лично к Саре Хакаби Сандерс <тогда заместитель пресс-секретаря. — The Insider>, застенчиво начав свой вопрос со слов «мой редактор это не пропустит…»
Когда я вернулся в офис, Мартынычев заявил, что недоволен тем, что я не задал вопрос перед камерой (как будто от меня зависело, кого из журналистов выберет Спайсер) и объяснил, что Москва хочет, чтобы я спросил Спайсера о том, почему после химической атаки ИГИЛ США не нанесли ракетный удар по его позициям в Ираке так же, как они ударили по Сирии, когда Асад стал травить газом свой народ.
Но смысл вопроса был не в том, чтобы получить ответ, а в том, чтобы использовать транслируемый телевидением брифинг, чтобы заявить о лицемерии американского государства из-за того, что оно не реагирует на применение ИГИЛ старого снаряда с горчичным газом так же, как реагировало на газовую атаку Асада против мирных жителей.
Я начал понимать, что задача Sputnik — не столько сообщать новости, сколько навязывать определенную картину мира, чтобы либо сеять сомнения в отношении ситуаций, неприятных для России и ее союзников, либо вредить репутации США и их союзников. Возьмем, к примеру, историю с предложением Трампа значительно сократить материальную помощь Украине. Хотя это было связано с повсеместными сокращениями бюджетов Госдепартамента и других структур, мне приказали спросить, имеет ли это отношение к некоей «коррупции» в руководстве Украины. Чтобы не унижаться, задавая такой глупый вопрос перед телекамерами, я написал электронное письмо пресс-секретарю Белого дома. Учитывая то, насколько смехотворен был вопрос, я совершенно не удивился отсутствию ответа.
Roger Wilco
Heavy Metal Forever
Когда он отказался участвовать в распространении краденой информации, его уволили
После того как американское государство пришло к выводу, что Россия вмешалась в ход выборов 2016 года, пользуясь фальшивыми новостями и тенденциозными материалами, распространяемыми такими сайтами, как Sputnik, чтобы навредить Хиллари Клинтон и помочь Трампу, кто-то может подумать, что меня заставляли писать бессовестно протрамповские тексты. Но этого никогда не было. Зато истории, которые мне приказывали писать, всегда можно было использовать, чтобы продвигать идею о том, то США — лицемерное и коррумпированное государство, лишенное моральной репутации, которая позволила бы противостоять диктатуре Путина в вопросе о правах человека и по другим подобным проблемам. Одна известная журналистка, сторонница Трампа, работавшая в Sputnik во время выборов, рассказала, что ей никогда не приказывали писать материалы в поддержку Трампа, но она часто делала это по собственной инициативе. Другой бывший корреспондент Sputnik сказал, что на него давили, чтобы он воспользовался своими контактами и получил доступ к похищенной хакерами переписке бывшего директора ЦРУ Джона Бреннана, а когда он отказался участвовать в распространении краденой информации, его уволили.
В соцсетях меня регулярно критиковали за распространение пропаганды, кое-кто обвинял меня даже в государственной измене. Я всегда отвечал на такие заявления, защищая себя и своих коллег. Я считал, по меньшей мере поначалу, что просто выполняю свою работу, как выполнял бы любую другую, и не распространяю дезинформацию. Но я замечал мелкие детали, которые отличали мою работу в Sputnik от любой другой журналистской работы, все это накапливалось, и мне становилось все более неловко. Я понял, что неважно, насколько упорно я работал и насколько агрессивно сопротивлялся ограничениям, которые накладывали на меня начальники, — пока я работаю в Sputnik, я буду участвовать в распространении дезинформации и пропаганды, даже если сам я таких текстов не пишу.
Я начал присматриваться к вакансиям и спрашивать совета у более опытных коллег, не связанных со Sputnik, как лучше оттуда выбраться.
***
Если в течение месяцев, пока я работал в Sputnik, у меня появлялись опасения, что дела обстоят не так, как мне пообещали, то моя последняя неделя в Sputnik развеяла все сомнения.
22 мая в Белом доме был брифинг с участием директора Административно-бюджетного управления Мика Малвейни. Я задал ему вопрос, какой смысл в предложении не предоставлять налоговые льготы семьям, где кто-то из родителей нелегальный иммигрант, даже если их дети — американские граждане. Колумнист The Washington Post обратил внимание на наш диалог и написал: «Бюджет Трампа настолько жесток, что российское пропагандистское издание поставило на место Белый дом».
Моих начальников это не обрадовало. Для Sputnik характерно, что в новостях обычно не указывают имена авторов. Я несколько раз пробовал сопротивляться этой практике и спорить с начальниками, но мне так и не назвали конкретную причину, по которой Sputnik хочет, чтобы его журналисты оставались анонимными. Рискну предположить, что это для того, чтобы никто не отвечал за ошибки, ложь и полуправду в каждой конкретной заметке. Когда в The Washington Post меня назвали корреспондентом Sputnik в Белом доме, мои начальники дали понять, что недовольны, и указали мне, что политика компании — не ставить подписи под текстами.
Я также сопротивлялся, когда они хотели, чтобы я задавал в Белом доме совсем смехотворные вопросы, и, уверен, начальники знали, что мне не очень нравится происходящее. На следующий день после того, как один из редакторов устроил мне разнос из-за колонки в The Washington Post, я принес в офис чемодан — якобы для запасного костюма, который я там держал. Но на самом деле я готовился забрать вещи со своего письменного стола и оставить прощальную записку.
Но шанс мне не представился. 26 мая — через несколько дней поле того как The Washington Post нарушила мою анонимность — меня позвали на встречу с Мартынычевым и другим человеком, которого я раньше никогда не видел. Он был намного старше, тоже говорил с сильным русским акцентом. Представился он Михаилом Сафроновым и назвал себя руководителем вашингтонского бюро Sputnik, хотя я думаю, что он и ногой не ступал в бюро.
— Когда президент вернется из Европы, мы бы хотели, чтобы ты начал задавать вопросы о деле Сета Рича, — сказал мне Мартынычев.
Сет Рич был сотрудником Национального комитета Демократической партии, которого убили недалеко от его дома в Вашингтоне — как заключила полиция, при неудавшейся попытке ограбления. Но многие правые маргиналы проталкивали версию, что убийство было местью за его роль в утечке тысяч электронных писем с серверов Национального комитета во время избирательной кампании. Несколько раньше телеканал Fox News показал сюжет, где говорилось, что некто провел частное расследование и нашел информацию, связывающую убийство Рича с похищением и утечкой переписки, и медийный мир ультраправых захлестнули разговоры об укрывательстве убийства, организованном Клинтонами, Национальным комитетом демократов и партийным консультантом по коммуникациям, который помогал семье Рича справляться с информационным безумием, спровоцированным сюжетом Fox News.
Не знаю, может быть, они меня испытывали? Ведь невозможно было, чтобы Мартынычев или Сафронов считали это сколько-нибудь заслуживающей доверия историей после того как даже Fox News убрал ее со своего сайта за несколько дней до этого.
Я ответил, что не в восторге от идеи задавать вопросы или писать о вещах, не подкрепленных абсолютно никакими фактическими основаниями. Но эта история служила определенной цели, и Sputnik не хотел от нее отказываться. Если бы читателей можно было убедить, что утечку переписки устроил Рич, это отвлекло бы внимание от российских хакеров, которые, по мнению американского разведывательного сообщества, были виновны в похищении.
Я сказал себе, что это последняя соломинка, и уже открыл было рот, но прежде чем я успел сказать, что в таких условиях работать здесь не могу, Мартынычев снова заговорил.
— В таком случае мы расторгаем контракт, и это вступает в силу немедленно, — сказал он, открывая папку и доставая оттуда уведомление о расторжении.
Я спросил, за что меня увольняют, — за то, что я отказываюсь писать ложь, или по какой-то другой причине, но ни он, ни Сафронов не объяснили причину, а сказали лишь, что согласно законам, действующим в Вашингтоне, округ Колумбия, они имеют право уволить меня в любое время на любых основаниях и не объяснять почему. Через несколько месяцев, когда портал Yahoo News опубликовал статью об обстоятельствах моего увольнения, пресс-секретарь Sputnik заявил, что меня уволили «из-за проблем с качеством моей работы». Но если у Мартынычева и других начальников и были проблемы с моей работой, я ни об одной не знал. Ничего я не слышал и о проблемах с моей трудовой этикой — я регулярно приезжал на работу до начала рабочего дня, чтобы подготовиться, и часто засиживался в редакции допоздна. Мне никогда не говорили, что к моей работе есть претензии.
Я взял свой чемодан, упаковал вещи и в последний раз покинул офис Sputnik чувствуя, как с плеч свалился многомесячный груз невыносимых условий. Как только я вышел за дверь, я написал в твиттере: «Я больше не работаю в SputnikInt — и буду рад рассказать, почему. Пожалуйста, спрашивайте».
С первых дней моей работы в Sputnik я был искренне убежден, что даже в российском государственном информационном агентстве могу хорошо работать — если не отступлю от своих собственных этических стандартов. Я даже считал, что миссия Sputnik в таком виде, как она сформулирована — «рассказывать нерассказанное», это достойное дело. Другие государственные службы новостей стремятся сообщать о том, на что не обратили внимания другие издания, и показать новости в ином ракурсе. Многие из них прекрасно работают.
Но когда «нерассказанное» не рассказывают, потому что это неправда, а «альтернативный ракурс» — способ добиваться целей, поставленных враждебным государством, и уничтожать репутацию других стран, вся этика мира вам не поможет. Я думал, что нужен Sputnik как профессиональный журналист, но все, что они хотели, — использовать видимость журналистской работы, чтобы навязывать свою повестку. Я больше не повторю свою ошибку и не поверю словам таких людей, как Мартынычев.
Источник: Юрий Бершидский, для
После того как американское государство пришло к выводу, что Россия вмешалась в ход выборов 2016 года, пользуясь фальшивыми новостями и тенденциозными материалами, распространяемыми такими сайтами, как Sputnik, чтобы навредить Хиллари Клинтон и помочь Трампу, кто-то может подумать, что меня заставляли писать бессовестно протрамповские тексты. Но этого никогда не было. Зато истории, которые мне приказывали писать, всегда можно было использовать, чтобы продвигать идею о том, то США — лицемерное и коррумпированное государство, лишенное моральной репутации, которая позволила бы противостоять диктатуре Путина в вопросе о правах человека и по другим подобным проблемам. Одна известная журналистка, сторонница Трампа, работавшая в Sputnik во время выборов, рассказала, что ей никогда не приказывали писать материалы в поддержку Трампа, но она часто делала это по собственной инициативе. Другой бывший корреспондент Sputnik сказал, что на него давили, чтобы он воспользовался своими контактами и получил доступ к похищенной хакерами переписке бывшего директора ЦРУ Джона Бреннана, а когда он отказался участвовать в распространении краденой информации, его уволили.
You must be registered for see links
Вероятно, в Белом доме считали, что Sputnik будет дружественным изданием, так как поначалу в президентской пресс-службе меня принимали тепло и доброжелательно — до тех пор, пока я не начал задавать вопросы, например, о том, почему Трамп не поставляет Украине оружие и почему Джаред Кушнер в своих официальных анкетах умолчал о встречах с россиянами. Эти вопросы означали лишь то, что я намерен был выполнять свою работу, как любой другой журналист. Но после этого мой доступ к Белому дому почти сошел на нет. Как и многим другим журналистам, мне приходилось напрягать все силы, чтобы получить ответы на свои вопросы хотя бы по почте.В соцсетях меня регулярно критиковали за распространение пропаганды, кое-кто обвинял меня даже в государственной измене. Я всегда отвечал на такие заявления, защищая себя и своих коллег. Я считал, по меньшей мере поначалу, что просто выполняю свою работу, как выполнял бы любую другую, и не распространяю дезинформацию. Но я замечал мелкие детали, которые отличали мою работу в Sputnik от любой другой журналистской работы, все это накапливалось, и мне становилось все более неловко. Я понял, что неважно, насколько упорно я работал и насколько агрессивно сопротивлялся ограничениям, которые накладывали на меня начальники, — пока я работаю в Sputnik, я буду участвовать в распространении дезинформации и пропаганды, даже если сам я таких текстов не пишу.
Я начал присматриваться к вакансиям и спрашивать совета у более опытных коллег, не связанных со Sputnik, как лучше оттуда выбраться.
***
Если в течение месяцев, пока я работал в Sputnik, у меня появлялись опасения, что дела обстоят не так, как мне пообещали, то моя последняя неделя в Sputnik развеяла все сомнения.
22 мая в Белом доме был брифинг с участием директора Административно-бюджетного управления Мика Малвейни. Я задал ему вопрос, какой смысл в предложении не предоставлять налоговые льготы семьям, где кто-то из родителей нелегальный иммигрант, даже если их дети — американские граждане. Колумнист The Washington Post обратил внимание на наш диалог и написал: «Бюджет Трампа настолько жесток, что российское пропагандистское издание поставило на место Белый дом».
Моих начальников это не обрадовало. Для Sputnik характерно, что в новостях обычно не указывают имена авторов. Я несколько раз пробовал сопротивляться этой практике и спорить с начальниками, но мне так и не назвали конкретную причину, по которой Sputnik хочет, чтобы его журналисты оставались анонимными. Рискну предположить, что это для того, чтобы никто не отвечал за ошибки, ложь и полуправду в каждой конкретной заметке. Когда в The Washington Post меня назвали корреспондентом Sputnik в Белом доме, мои начальники дали понять, что недовольны, и указали мне, что политика компании — не ставить подписи под текстами.
Я также сопротивлялся, когда они хотели, чтобы я задавал в Белом доме совсем смехотворные вопросы, и, уверен, начальники знали, что мне не очень нравится происходящее. На следующий день после того, как один из редакторов устроил мне разнос из-за колонки в The Washington Post, я принес в офис чемодан — якобы для запасного костюма, который я там держал. Но на самом деле я готовился забрать вещи со своего письменного стола и оставить прощальную записку.
Но шанс мне не представился. 26 мая — через несколько дней поле того как The Washington Post нарушила мою анонимность — меня позвали на встречу с Мартынычевым и другим человеком, которого я раньше никогда не видел. Он был намного старше, тоже говорил с сильным русским акцентом. Представился он Михаилом Сафроновым и назвал себя руководителем вашингтонского бюро Sputnik, хотя я думаю, что он и ногой не ступал в бюро.
— Когда президент вернется из Европы, мы бы хотели, чтобы ты начал задавать вопросы о деле Сета Рича, — сказал мне Мартынычев.
Сет Рич был сотрудником Национального комитета Демократической партии, которого убили недалеко от его дома в Вашингтоне — как заключила полиция, при неудавшейся попытке ограбления. Но многие правые маргиналы проталкивали версию, что убийство было местью за его роль в утечке тысяч электронных писем с серверов Национального комитета во время избирательной кампании. Несколько раньше телеканал Fox News показал сюжет, где говорилось, что некто провел частное расследование и нашел информацию, связывающую убийство Рича с похищением и утечкой переписки, и медийный мир ультраправых захлестнули разговоры об укрывательстве убийства, организованном Клинтонами, Национальным комитетом демократов и партийным консультантом по коммуникациям, который помогал семье Рича справляться с информационным безумием, спровоцированным сюжетом Fox News.
Не знаю, может быть, они меня испытывали? Ведь невозможно было, чтобы Мартынычев или Сафронов считали это сколько-нибудь заслуживающей доверия историей после того как даже Fox News убрал ее со своего сайта за несколько дней до этого.
Я ответил, что не в восторге от идеи задавать вопросы или писать о вещах, не подкрепленных абсолютно никакими фактическими основаниями. Но эта история служила определенной цели, и Sputnik не хотел от нее отказываться. Если бы читателей можно было убедить, что утечку переписки устроил Рич, это отвлекло бы внимание от российских хакеров, которые, по мнению американского разведывательного сообщества, были виновны в похищении.
Я сказал себе, что это последняя соломинка, и уже открыл было рот, но прежде чем я успел сказать, что в таких условиях работать здесь не могу, Мартынычев снова заговорил.
— В таком случае мы расторгаем контракт, и это вступает в силу немедленно, — сказал он, открывая папку и доставая оттуда уведомление о расторжении.
Я спросил, за что меня увольняют, — за то, что я отказываюсь писать ложь, или по какой-то другой причине, но ни он, ни Сафронов не объяснили причину, а сказали лишь, что согласно законам, действующим в Вашингтоне, округ Колумбия, они имеют право уволить меня в любое время на любых основаниях и не объяснять почему. Через несколько месяцев, когда портал Yahoo News опубликовал статью об обстоятельствах моего увольнения, пресс-секретарь Sputnik заявил, что меня уволили «из-за проблем с качеством моей работы». Но если у Мартынычева и других начальников и были проблемы с моей работой, я ни об одной не знал. Ничего я не слышал и о проблемах с моей трудовой этикой — я регулярно приезжал на работу до начала рабочего дня, чтобы подготовиться, и часто засиживался в редакции допоздна. Мне никогда не говорили, что к моей работе есть претензии.
Я взял свой чемодан, упаковал вещи и в последний раз покинул офис Sputnik чувствуя, как с плеч свалился многомесячный груз невыносимых условий. Как только я вышел за дверь, я написал в твиттере: «Я больше не работаю в SputnikInt — и буду рад рассказать, почему. Пожалуйста, спрашивайте».
С первых дней моей работы в Sputnik я был искренне убежден, что даже в российском государственном информационном агентстве могу хорошо работать — если не отступлю от своих собственных этических стандартов. Я даже считал, что миссия Sputnik в таком виде, как она сформулирована — «рассказывать нерассказанное», это достойное дело. Другие государственные службы новостей стремятся сообщать о том, на что не обратили внимания другие издания, и показать новости в ином ракурсе. Многие из них прекрасно работают.
Но когда «нерассказанное» не рассказывают, потому что это неправда, а «альтернативный ракурс» — способ добиваться целей, поставленных враждебным государством, и уничтожать репутацию других стран, вся этика мира вам не поможет. Я думал, что нужен Sputnik как профессиональный журналист, но все, что они хотели, — использовать видимость журналистской работы, чтобы навязывать свою повестку. Я больше не повторю свою ошибку и не поверю словам таких людей, как Мартынычев.
Источник: Юрий Бершидский, для
You must be registered for see links
arnisumy
Well-Known Member
Лукашенко «русский мир» не нужен
В Белоруссии будут судить трех публицистов, занимавших чересчур «пророссийские» позиции. Возможно, так демонстрируется независимость республики от РФ.
«Пророссийские» журналисты в Белоруссии прследуются не менее жестко, чем «прозападные». © Фото с сайта president.gov.by
В Минске 29 августа стало известно о предъявлении обвинений авторам нескольких российских информационных ресурсов за «разжигание национальной розни», а некоторым из них «довесили» еще и «незаконное предпринимательство».
Официальный представитель Следственного комитета Белоруссии Юлия Гончарова сообщила: «На днях предъявлено обвинение тем фигурантам, которые в настоящее время заключены под стражу, это Алимкин, Павловец и Шиптенко… У данного уголовного дела есть и еще один фигурант — это Юрий Баранчик. В его отношении заочно применена мера пресечения в виде заключения под стражу, он объявлен в международный розыск. Мы знаем, что он находится на территории России».
Эта история началась в начале декабря 2016 года, в момент, когда политические отношения между Минском и Москвой достигли точки замерзания. Тогда белорусскими спецслужбами были арестованы доцент БГУ информатики и радиоэлектроники Юрий Павловец, брестский охранник Дмитрий Алимкин и главный редактор журнала «Новая экономика» Сергей Шиптенко. Под арестом все они находятся до сих пор. По статье «Разжигание расовой, национальной или религиозной вражды или розни, совершенное группой лиц» им грозит от 5 до 12 лет лишения свободы.
Основанием для возбуждения уголовных дел послужили поступившие из Министерства информации Республики Беларусь обращения о проведенных экспертизах в отношении статей Николая Радова, Павла Юринцева и Аллы Бронь, опубликованных на информационных ресурсах «Регнум», «Лента.ру», ЕАdaily. Вскоре выяснилось, что под псевдонимом Алла Бронь писал житель Бреста Димитрий Алимкин, под псевдонимами Павел Юринцев и Николай Радов — Юрий Павловец. Все они получали гонорары в Москве.
Судя по содержанию статей всех авторов, они по своим политическим взглядам были «западнорусистами», отвергавшими «существование» Республики Беларусь. По их мнению, это только «западная провинция» России. Также они отвергали и существование самостоятельной белорусской истории, культуры и белорусского языка.
По мнению Алимкина, Павловца и Шиптенко, нынешнее белорусское руководство враждебно относится к России, идет на поводу у Запада, насаждает в республике католицизм и белорусский национализм и тому подобное. В высказываниях авторы действительно не стеснялись.
Уже в июне нынешнего года на Павловца и Шиптенко завели новое уголовное дело за незаконную предпринимательскую деятельность. Тогда многие в Белоруссии предположили, что дело следователи хотят переквалифицировать, чтобы обвиняемые в итоге отделались условными сроками. Но в итоге оказалось, что его наоборот «утяжелили».
В марте в Москве по запросу белорусских следователей полицейские задержали шеф-редактора «Регнума», белорусского гражданина Юрия Баранчика, проходящего по тому же делу. Он ранее работал в Минске, но некоторое время назад перебрался в столицу РФ. Однако экстрадиции не получилось — московский суд освободил его из-под ареста. После этого Баранчик подал прошение о политическом убежище в России.
«В этом деле я не вижу никакой русофобии со стороны белорусских властей. Власть действует согласно своей логике, которую применяет уже более 20 лет и которая, стоит признать, работает. Суть этой логики — устранять тех, кто несет реальную и потенциальную опасность политической устойчивости, — сказал в комментарии „Росбалту“ эксперт аналитического проекта Belarus Security Blog Виктор Евмененко. — Стоит отметить, что пророссийские силы всегда были на контроле у власти. О чем свидетельствует наличие в стране сразу нескольких действующих параллельно пророссийских организаций. То есть принцип „разделяй и властвуй“ применялся не только к оппозиции или организациям типа Союза поляков. И даже некоторое усиление любого из пророссийских акторов провоцирует власть на репрессивные действия».
В Белоруссии будут судить трех публицистов, занимавших чересчур «пророссийские» позиции. Возможно, так демонстрируется независимость республики от РФ.
«Пророссийские» журналисты в Белоруссии прследуются не менее жестко, чем «прозападные». © Фото с сайта president.gov.by
You must be registered for see images
В Минске 29 августа стало известно о предъявлении обвинений авторам нескольких российских информационных ресурсов за «разжигание национальной розни», а некоторым из них «довесили» еще и «незаконное предпринимательство».
Официальный представитель Следственного комитета Белоруссии Юлия Гончарова сообщила: «На днях предъявлено обвинение тем фигурантам, которые в настоящее время заключены под стражу, это Алимкин, Павловец и Шиптенко… У данного уголовного дела есть и еще один фигурант — это Юрий Баранчик. В его отношении заочно применена мера пресечения в виде заключения под стражу, он объявлен в международный розыск. Мы знаем, что он находится на территории России».
Эта история началась в начале декабря 2016 года, в момент, когда политические отношения между Минском и Москвой достигли точки замерзания. Тогда белорусскими спецслужбами были арестованы доцент БГУ информатики и радиоэлектроники Юрий Павловец, брестский охранник Дмитрий Алимкин и главный редактор журнала «Новая экономика» Сергей Шиптенко. Под арестом все они находятся до сих пор. По статье «Разжигание расовой, национальной или религиозной вражды или розни, совершенное группой лиц» им грозит от 5 до 12 лет лишения свободы.
Основанием для возбуждения уголовных дел послужили поступившие из Министерства информации Республики Беларусь обращения о проведенных экспертизах в отношении статей Николая Радова, Павла Юринцева и Аллы Бронь, опубликованных на информационных ресурсах «Регнум», «Лента.ру», ЕАdaily. Вскоре выяснилось, что под псевдонимом Алла Бронь писал житель Бреста Димитрий Алимкин, под псевдонимами Павел Юринцев и Николай Радов — Юрий Павловец. Все они получали гонорары в Москве.
Судя по содержанию статей всех авторов, они по своим политическим взглядам были «западнорусистами», отвергавшими «существование» Республики Беларусь. По их мнению, это только «западная провинция» России. Также они отвергали и существование самостоятельной белорусской истории, культуры и белорусского языка.
По мнению Алимкина, Павловца и Шиптенко, нынешнее белорусское руководство враждебно относится к России, идет на поводу у Запада, насаждает в республике католицизм и белорусский национализм и тому подобное. В высказываниях авторы действительно не стеснялись.
Уже в июне нынешнего года на Павловца и Шиптенко завели новое уголовное дело за незаконную предпринимательскую деятельность. Тогда многие в Белоруссии предположили, что дело следователи хотят переквалифицировать, чтобы обвиняемые в итоге отделались условными сроками. Но в итоге оказалось, что его наоборот «утяжелили».
В марте в Москве по запросу белорусских следователей полицейские задержали шеф-редактора «Регнума», белорусского гражданина Юрия Баранчика, проходящего по тому же делу. Он ранее работал в Минске, но некоторое время назад перебрался в столицу РФ. Однако экстрадиции не получилось — московский суд освободил его из-под ареста. После этого Баранчик подал прошение о политическом убежище в России.
«В этом деле я не вижу никакой русофобии со стороны белорусских властей. Власть действует согласно своей логике, которую применяет уже более 20 лет и которая, стоит признать, работает. Суть этой логики — устранять тех, кто несет реальную и потенциальную опасность политической устойчивости, — сказал в комментарии „Росбалту“ эксперт аналитического проекта Belarus Security Blog Виктор Евмененко. — Стоит отметить, что пророссийские силы всегда были на контроле у власти. О чем свидетельствует наличие в стране сразу нескольких действующих параллельно пророссийских организаций. То есть принцип „разделяй и властвуй“ применялся не только к оппозиции или организациям типа Союза поляков. И даже некоторое усиление любого из пророссийских акторов провоцирует власть на репрессивные действия».
arnisumy
Well-Known Member
По словам Евмененко, про то, что пророссийские силы в Белоруссии в последние годы активизировались, писали многие аналитики и независимые СМИ. Понятное дело, что это видят и белорусские силовые стуктуры.
«Если в случае оппозиции или того же Союза поляков репрессивные действия зачастую заканчиваются тем, что активистов выпускают под давлением общественности и западных партнеров, то в случае с пророссийскими авторами, думаю, будут реальные сроки, и в назидание другим им придется отсидеть. Россия в данной ситуации вряд ли заступится, так как и там понимают, за что будут сидеть эти люди», — считает эксперт.
«То, что следствие дополнительно предъявило новую статью — незаконную предпринимательскую деятельность — авторам „Регнума“, именно Шиптенко и Павловцу, по сути говорит о том, что первое обвинение против них провалилось (разжигание национальной и прочей розни) и выглядит неубедительно. Поэтому следствие страхуется, — заявила „Росбалту“ лидер гражданской кампании „Наш Дом“ Ольга Карач. — Но предъявление незаконной предпринимательской деятельности за написание статей — это очень тревожный звоночек для всех независимых журналистов Беларуси, особенно тех, кто работает рерайтером, блогером или фрилансером. Потому что такое обвинение открывает массу возможностей для преследования независимой прессы. Не можешь привлечь за экстремизм — привлекай за незаконную предпринимательскую деятельность. Я думаю, что такого рода „наезд“ подкосит вообще в целом независимую журналистику».
По мнению Ольги Карач, вся эта ситуация выглядит как чья-то месть. Возможно, какого-то чиновника за какую-то статью. Потому что незаконная предпринимательская деятельность предусматривает в определенных случаях конфискацию имущества. «Угрозы конфискации имущества окончательно выдавят из профессии массу прекрасных публицистов, блогеров и журналистов», — считает лидер «Нашего Дома».
Важный момент. Абсолютно все коллеги-журналисты и руководители журналистских объединений Белоруссии, к которым корреспондент «Росбалта» обратился за комментариями, вежливо отказались их давать. Причина очевидна — крайняя двусмысленность ситуации с пророссийскими публицистами. С одной стороны, когда их в декабре арестовали, очень многие в Белоруссии радовались — среди местной национально-ориентированной интеллигенции ресурсы типа «Регнума» или RT считаются воплощением «вселенского зла». С другой стороны, белорусские независимые журналисты сами слишком много критиковали родное государство за то, что оно отвечает на слова насилием. Не случайно же Белоруссия считается одной из самых опасных для журналистов стран мира. Автор этих строк за годы работы только в «Белорусской деловой газете» похоронил пятерых коллег из этого издания. Из них четверо были убиты.
Конечно, Алимкин, Павловец и Шиптенко вряд ли могут считаться журналистами — скорее, они были пропагандистами, писавшими тексты строго определенной направленности. Тем не менее, здесь нарушается важный принцип, говорящий, что действиями можно отвечать на действие, а на слова — только словами. Конечно, сегодня от этого принципа далеки многие страны — даже в самых демократичных можно попасть в тюрьму просто за мнение. Например, за отрицание Холокоста или геноцида армян, за обсуждение «преимуществ нацизма» и т. д.
Однако в Белоруссии — своя реальность. Например, в стране с начала года почти непрерывно идут суды над журналистами-фрилансерами, сотрудничающими с западными СМИ. Их судят за работу без аккредитации. Но получить эту самую аккредитацию в МИДе очень сложно — то есть государство само выдавливает журналистов за пределы правового поля.
В результате теперь независимые журналисты в Белоруссии, в большинстве своем побывавшие в репрессивных жерновах государственной машины, оказались в противоречивом положении. С одной стороны, большинство из них глубоко презирает арестованных авторов, с другой — очень сложно поддержать их арест и выдвинутые обвинения, грозящие немалыми тюремными сроками.
О предъявлении обвинений Алимкину, Павловцу и Шиптенко было объявлено в тот самый день, когда в Минске проходила большая пресс-конференция, посвященная предстоящим в сентябре российско-белорусским учениям «Запад-2017». И это в очередной раз показало: Минск старательно сохраняет «баланс дружелюбности» в отношениях с Москвой.
С одной стороны — откровенная уступка Кремлю в форме крупнейших совместных учений, явным образом носящих «антизападную» направленность. Организаторы маневров этого и не скрывают: по легенде учений, российско-белорусским силам противостоят войска трех западных стран. С другой — напоминание о том, что сторонники «русского мира» в Белоруссии находятся под плотным контролем спецслужб и руки у них вовсе не развязаны.
Тут стоит вспомнить и то, что сам Александр Лукашенко не раз негативно отзывался о попытках продвигать идеологию «русского мира» на территории Белоруссии. «Много в последнее время говорится об идее некоего „русского мира“. Я так понимаю, это не про нас. Надо понимать: мы независимое, суверенное государство», — заявил он в послании народу и парламенту еще более двух лет тому назад.
А в самом конце 2016 года в Белоруссии прошла настоящая чистка в высших и средних эшелонах власти. Совершенно неожиданно, без предварительных проявлений высочайшего недовольства, был отправлен в отставку глава президентской администрации и его первый заместитель, заместители глав Генштаба ВС и МВД, начальник Пограничного комитета (и бывший министр обороны). К ним надо добавить множество чиновников помельче, в основном в администрациях разных городов и областей.
Всех уволенных объединяло одно: они либо благосклонно относились к идеологии «русского мира», либо были аффилированы с Россией — родом оттуда или имели там бизнес, близких родственников, или в свое время просто учились в российских вузах.
Денис Лавникевич, Минск
«Если в случае оппозиции или того же Союза поляков репрессивные действия зачастую заканчиваются тем, что активистов выпускают под давлением общественности и западных партнеров, то в случае с пророссийскими авторами, думаю, будут реальные сроки, и в назидание другим им придется отсидеть. Россия в данной ситуации вряд ли заступится, так как и там понимают, за что будут сидеть эти люди», — считает эксперт.
«То, что следствие дополнительно предъявило новую статью — незаконную предпринимательскую деятельность — авторам „Регнума“, именно Шиптенко и Павловцу, по сути говорит о том, что первое обвинение против них провалилось (разжигание национальной и прочей розни) и выглядит неубедительно. Поэтому следствие страхуется, — заявила „Росбалту“ лидер гражданской кампании „Наш Дом“ Ольга Карач. — Но предъявление незаконной предпринимательской деятельности за написание статей — это очень тревожный звоночек для всех независимых журналистов Беларуси, особенно тех, кто работает рерайтером, блогером или фрилансером. Потому что такое обвинение открывает массу возможностей для преследования независимой прессы. Не можешь привлечь за экстремизм — привлекай за незаконную предпринимательскую деятельность. Я думаю, что такого рода „наезд“ подкосит вообще в целом независимую журналистику».
По мнению Ольги Карач, вся эта ситуация выглядит как чья-то месть. Возможно, какого-то чиновника за какую-то статью. Потому что незаконная предпринимательская деятельность предусматривает в определенных случаях конфискацию имущества. «Угрозы конфискации имущества окончательно выдавят из профессии массу прекрасных публицистов, блогеров и журналистов», — считает лидер «Нашего Дома».
Важный момент. Абсолютно все коллеги-журналисты и руководители журналистских объединений Белоруссии, к которым корреспондент «Росбалта» обратился за комментариями, вежливо отказались их давать. Причина очевидна — крайняя двусмысленность ситуации с пророссийскими публицистами. С одной стороны, когда их в декабре арестовали, очень многие в Белоруссии радовались — среди местной национально-ориентированной интеллигенции ресурсы типа «Регнума» или RT считаются воплощением «вселенского зла». С другой стороны, белорусские независимые журналисты сами слишком много критиковали родное государство за то, что оно отвечает на слова насилием. Не случайно же Белоруссия считается одной из самых опасных для журналистов стран мира. Автор этих строк за годы работы только в «Белорусской деловой газете» похоронил пятерых коллег из этого издания. Из них четверо были убиты.
Конечно, Алимкин, Павловец и Шиптенко вряд ли могут считаться журналистами — скорее, они были пропагандистами, писавшими тексты строго определенной направленности. Тем не менее, здесь нарушается важный принцип, говорящий, что действиями можно отвечать на действие, а на слова — только словами. Конечно, сегодня от этого принципа далеки многие страны — даже в самых демократичных можно попасть в тюрьму просто за мнение. Например, за отрицание Холокоста или геноцида армян, за обсуждение «преимуществ нацизма» и т. д.
Однако в Белоруссии — своя реальность. Например, в стране с начала года почти непрерывно идут суды над журналистами-фрилансерами, сотрудничающими с западными СМИ. Их судят за работу без аккредитации. Но получить эту самую аккредитацию в МИДе очень сложно — то есть государство само выдавливает журналистов за пределы правового поля.
В результате теперь независимые журналисты в Белоруссии, в большинстве своем побывавшие в репрессивных жерновах государственной машины, оказались в противоречивом положении. С одной стороны, большинство из них глубоко презирает арестованных авторов, с другой — очень сложно поддержать их арест и выдвинутые обвинения, грозящие немалыми тюремными сроками.
О предъявлении обвинений Алимкину, Павловцу и Шиптенко было объявлено в тот самый день, когда в Минске проходила большая пресс-конференция, посвященная предстоящим в сентябре российско-белорусским учениям «Запад-2017». И это в очередной раз показало: Минск старательно сохраняет «баланс дружелюбности» в отношениях с Москвой.
С одной стороны — откровенная уступка Кремлю в форме крупнейших совместных учений, явным образом носящих «антизападную» направленность. Организаторы маневров этого и не скрывают: по легенде учений, российско-белорусским силам противостоят войска трех западных стран. С другой — напоминание о том, что сторонники «русского мира» в Белоруссии находятся под плотным контролем спецслужб и руки у них вовсе не развязаны.
Тут стоит вспомнить и то, что сам Александр Лукашенко не раз негативно отзывался о попытках продвигать идеологию «русского мира» на территории Белоруссии. «Много в последнее время говорится об идее некоего „русского мира“. Я так понимаю, это не про нас. Надо понимать: мы независимое, суверенное государство», — заявил он в послании народу и парламенту еще более двух лет тому назад.
А в самом конце 2016 года в Белоруссии прошла настоящая чистка в высших и средних эшелонах власти. Совершенно неожиданно, без предварительных проявлений высочайшего недовольства, был отправлен в отставку глава президентской администрации и его первый заместитель, заместители глав Генштаба ВС и МВД, начальник Пограничного комитета (и бывший министр обороны). К ним надо добавить множество чиновников помельче, в основном в администрациях разных городов и областей.
Всех уволенных объединяло одно: они либо благосклонно относились к идеологии «русского мира», либо были аффилированы с Россией — родом оттуда или имели там бизнес, близких родственников, или в свое время просто учились в российских вузах.
Денис Лавникевич, Минск
You must be registered for see links