По официальным данным уровень безработицы в США подскочил до 8.1%. Это самый высокий уровень безработицы с 1983 года. В Великобритании рост безработицы достиг 6.3%. Во Франции и Испании не так давно отмечался самый высокий ежемесячный темп роста безработицы. У Испании сегодня самый высокий процент безработных в ЕС –13.9% или 3.2 миллиона. У других гигантов экономики картина похожая. В Германии 7.8% безработных. В Японии (которая переживает спад уже в течение нескольких лет) уровень безработицы по отношению только к прошлогоднему ноябрю подскочил до 4.4%. Это самый большой рост за последние 42 года. В переживающем экономический бум Китае аналогичная ситуация – 4.2% безработных.
Эти цифры говорят о многом:
Во-первых, о действительной численности безработных. В Великобритании, согласно официальным источникам, безработных около 1.9 миллиона. Во-вторых, что это очень примерные данные. Данные, которые скрывают от нас действительное положение дел и практически ничего не говорят нам обо всех безработных: о тех, кто просто отказался от поиска работы, о тех, кто вынужден согласиться на случайную и низкооплачиваемую работу, иногда на две и более одновременно.
Прогноз, к которому все больше и больше склоняются эксперты-экономисты, сводится к тому, что это не один из кратковременных спадов, следующий за быстро развивающимся рынком труда, но длительное, болезненное скольжение, которое завершится резким обвалом цен, сопоставимым по своим масштабам с тридцатыми годами прошлого века.
Имея дело с фабрикой, магазином или компанией, просто закрывая за собой навсегда ее двери, на первый взгляд кажется, что сопротивление бесполезно. И когда мы хватаемся за пособие по безработице, то подвергаем себя риску деморализации ощущением одиночества и мучительными ежедневными поисками средств существования.
Есть ли здесь какой-то выход, или мы сталкиваемся с перспективой формирования отчаявшихся масс, подобных древнему «пролетариату» Рима, который получал поддержку в виде хлебных государственных субсидий и развлекался зрелищами государственного цирка?
Кое-кто убеждает нас, что бесцельно ждать ответной реакции рабочего класса, который, так или иначе, теряет чувство своей идентичности и былые традиции борьбы. Они говорят, что лучше нам понадеяться на более эффективную политику правящего класса.
Но кризис и вал безработицы не только сеют отчаяние и безнадежность. Они также вносят ясность. Они подрывают пропаганду буржуазии о том, что капитализм – это эффективно функционирующая система, что если мы будем старательно и упорно трудиться, то мы сможем иметь все, что нам нужно. Мы работали, мы копили, мы жертвовали всем, иногда даже соглашаясь на снижение заработной платы, чтобы поддержать фирму. И несмотря на все эти жертвы, заводы продолжают закрываться, а компании гибнуть.
Кризис выводит на чистую воду всех тех, кто заявлял, что та или иная страна делает успехи и даже указывает остальным путь выхода из кризиса. Британская экономика сильнее, чем когда бы то ни было, а теперь обнаруживается, что политика и ее упор на финансовый сектор делает ее одной из самых уязвимых экономик в мире. Нам также говорили, что китайская и индийская экономики, с их дикими нормами эксплуатации, могут действовать как локомотивы, вытаскивающие мировую экономику из болота. А сейчас мы узнаем, что они также переживают сильнейший спад, что едва ли удивительно, так как их экономики находятся в зависимости от дешевого экспорта на Запад, который является центром мировой экономической рецессии.
И самое главное, кризис показывает, что капиталистическая система, которая так долго заявляла о себе как о самой устойчивой и эффективной, не работает вообще, что производство на рынок ведет к быстрому его насыщению, что производство ради прибыли ведет к падению нормы прибыли, что конкуренция и анархия производства в целом не могут больше удовлетворять насущные потребности человечества. Поскольку нет никаких других причин для людей, чтобы их выбрасывали с работы, чтобы фабрики закрывались, социальные пособия урезались, то главная причина этих бедствий заключается в том, что эти меры диктует рынок, производство ради прибыли, а не производство ради удовлетворения материальных и духовных потребностей человека. Кризис поэтому дает нам наиболее мощное свидетельство того, что новое общественное устройство не только возможно, но и является жизненно необходимым, если люди хотят и дальше удовлетворять свою потребность в пище, одежде и крове, жить подлинно человеческой жизнью.
Но это новое общественное устройство не упадет для нас с неба. Речь не идет о новой религии, дарующей нам перемены свыше, будь то перемены от Бога или Барака Обамы. Мы говорим о переменах, которые требуют открытого вызова существующему мировому порядку и тем, кто управляет им. Мы говорим о социальной революции.
Социальную революцию могут осуществить только низы, только те, кто меньше всех заинтересованы в сохранении существующего порядка. Но низы никогда не будут способны пойти по пути революции, если они не превратятся в силу, способную защищать себя уже сегодня. Не закалятся в борьбе против каждого наступления капиталистической системы, каждого закрытия фабрики, каждого урезания доходов, каждого сокращения заработной платы, каждой попытки боссов и государства подавить это сопротивление и преследовать тех, кто принимает в нем участие.
Как мы можем оказать сопротивление?
Только отталкиваясь от основного пролетарского принципа, что нападение на одного есть нападение на всех. Чтобы отражать все эти атаки, необходимо обеспечить баланс сил в нашу пользу, а это может быть сделано, только если мы попытаемся развернуть нашу борьбу так широко, насколько это возможно. Если одно рабочее место закрывается, или на сотни работников сокращается совокупная рабочая сила, те, кто сталкивается с потерей их рабочих мест, должны апеллировать к тем, кто еще работает, работает на соседних или смежных рабочих местах, втягивать их в борьбу, убеждая, что «если мы сегодня, то вы будете завтра». Если часть работников оказывается за воротами, или даже они захватывают рабочие места и крепко за них держатся, изоляция от других рабочих, в конечном счете, подорвет их силы. Но если они распространят свое влияние на других рабочих, если они организуют массовые митинги и демонстрации, они могут вынудить дельцов и государство обратить на себя внимание, а иногда даже вынудить их положить под сукно свои планы или умерить свои аппетиты.
Мы уловили ясный проблеск способности рабочего класса отстаивать свои интересы в недавних забастовках рабочих нефтеперерабатывающего завода. Игнорируя болтовню профсоюза о легальных формах разрешения трудового конфликта, сотни рабочих бросили свои рабочие места в знак солидарности с другими забастовщиками, приняли участие в массовых пикетах и митингах, на которых принимались решения о проведении забастовок.
Никто из безработных не осужден на то, чтобы сидеть дома как заключенный. В 1930-х и снова в 1980-х, безработные организовывали свои собственные комитеты, чтобы сопротивляться увольнениям, чтобы добиваться увеличения зарплат и чтобы бороться вместе с работающими товарищами. К бастующим рабочим нефтеперерабатывающей отросли присоединилось много безработных строителей, которые активно участвовали в проведении забастовок и массовых митингов. В Греции, в конце прошлого года, рабочие и безработные рука об руку участвовали в уличных демонстрациях, в захвате общественных зданий (в том числе штаб-квартиры официальной федерации профсоюзов), чтобы призвать проводить открыто общие профсоюзные собрания для всех пролетариев.
Конечно, не существует никаких твердых гарантий, что эта борьба всегда будет успешной; но в любом случае, скорее раньше, чем позже давление кризиса будет вынуждать правящий класс возобновлять и усиливать свои атаки. Но через эту борьбу рабочий класс может отстоять свое человеческое достоинство, обрести свою классовую идентичность, осознать свою мощь, способную парализовать капиталистическую машину и заложить основы нового общества, где каждый сможет работать рука об руку со своими товарищами для удовлетворения своих человеческих потребностей.
op:
