О морали...

[Yurij]

1. Сказки нашего времени.
2. История фигового листка
3. Парадокс Ларри Флинта
4. Школьное воспитание и традиция.
5. Sex is mist, love is cult.
6. Кто нас учит традиционной нравственности.
7. Слово о сексуальных маньяках.
8. Как же все-таки воспитывать?


1. Сказки нашего времени.

Эту историю рассказывают по-разному, а я ее слышала так. Невдалеке от одной школы стояла бронзовая копия античной скульптуры – Аполлон и Артемида. Лет 20 они стояли спокойно, никто на них особого внимания не обращал. Потом в школе появился директор, очень озабоченный моралью и приличиями. Он начал писать письма в инстанции о том, какая непристойность демонстрируется подрастающему поколению в виде причинных мест античных статуй. В инстанциях обратили внимание, пошел бюрократический процесс. Через некоторое время приехали рабочие с четырьмя новенькими бронзовыми изделиями, изображающими то ли фиговые листочки, то ли детали модных купальников. Так фаллос Аполлона оказался прикрыт сверкающим бронзовым щитком, а Артемида оделась в такое же сверкающее бикини. Если на обнаженных античных богов школьники внимания не обращали, то получившаяся эротическая инсталляция вызвала у них живой интерес. Живые и непосредственные обсуждения в среде школьников дошли сначала до родителей, а от них – до деятелей искусства. Те, в свою очередь, написали в инстанции, жалуясь на факт вандализма в отношении копий памятников античной скульптуры. Снова закрутилась бюрократическая машина. Снова приехали рабочие, автогеном срезали с богов бронзовые купальники и тщательно заполировали поврежденные места. Теперь признаки пола у скульптур сверкали на солнце, как гелиографы. Это вызвало у школьников всплеск энтузиазма. Детский фольклор пополнился очень специфическими и по-своему красочными описаниями достоинств Аполлона и Артемиды. Несчастный директор – моралист стал все чаще обнаруживать любительские изображения полюбившихся мест скульптур на партах, на стенах туалетов и на фасаде школы. Неизвестные авторы снабжали свои творения поясняющими надписями – краткими, емкими, но увы, не очень пристойными. Последовала новая длительная переписка с инстанциями и, по прошествии некоторого времени, скульптуры от школы убрали. А вот любительская грубо-эротическая графика так и продолжала воспроизводиться все новыми поколениями школьников.

Эта байка отлично показывает историю европейских представлений об эротике и приличиях за последние 2500 лет. В начале – почти 1000 лет античности, когда эротика и секс никак специально не выделялись из круга человеческих занятий и интересов.
Например, Геродот в своей «Истории», описывая обычаи Египта, сообщает между делом: «В остальном египтяне справляют праздник в честь Диониса почти совершенно так же, как и в Элладе (за исключением хоров). Только вместо фаллосов они придумали носить другой символ - куклы-статуэтки в локоть величиной, приводимые в движение с помощью шнурков. Эти куклы с опускающимся и поднимающимся членом женщины носят по селениям, причем этот член почти такой же величины, как и все тело куклы. Впереди шествует флейтист, а за ним следуют женщины, воспевая Диониса. А почему член куклы так велик и отчего это единственно подвижная часть тела куклы, об этом существует священное сказание». Для Геродота в этом обычае ничего особенного не было. Ну, носят. Ну, фаллос. Ну, большой. На других праздниках в честь других богов носят руку. Или голову. Какая, казалось бы, разница?


2. История фигового листка

Разница появилась с распространением библейских верований в Европе. По библейскому мифу о грехопадении, прародители ослушались бога и съели плоды с дерева познания добра и зла. А в чем заключалось это познание? Читаем библию: «И открылись глаза у них обоих, и узнали они, что наги, и сшили смоковные листья, и сделали себе опоясания». Отсюда - манера закрывать половые органы античных статуй смоковными (т.е. фиговыми) листочками. Единственным знанием о добре и зле было, согласно библии, представление о непристойности обнаженного человеческого тела (ни о каких других знаниях полученных от волшебного плода библия не говорит). Вся библейская мораль началась с негативной фетишизации обнаженного тела (в особенности – половых органов и их функций). Продолжаем читать библию: «Никто ни к какой родственнице по плоти не должен приближаться с тем, чтобы открыть наготу» - и далее в 13 (!) стихах перечислены все домашние (независимо тот их пола), чью наготу недопустимо видеть. Такое обилие запретов разжигает сексуальную фантазию авторов библии и дальше они пишут: «Не ложись с мужчиною, как с женщиною: это мерзость. И ни с каким скотом не ложись, чтоб излить семя».
Церковная исповедь в XVII веке, по православному требнику включала вопросы: «Как растлил девство свое? С отроками, или с женами, или девицами, или с животными чистыми или нечистыми, или содомски? До своей жены не блудил ли с кем? В руку блуда не сотворил ли или в свой проход чем? Не смотрел ли с помыслом блудным на кого, и не вступил ли кому на ногу блуда ради? За руку, или за ино что не хватал ли, или целовал кого с похотью? На друга не взлазил ли, и на себе не вспущал ли? От младенчества с отроками не соблудил ли? Или с церковницею какою не блудил, или с девицею, или с мужнею женою, или со вдовою, или со скотом, или с птицею?». Детальность обсуждения этой темы в исповеди представляет огромный контраст с «обычными» грехами (воровство, лжесвидетельство, убийство), которым в требнике посвящено было по одному вопросу.

То есть, закрыв «фиговыми листочками» все, что связано с естественной человеческой сексуальностью (человеческое тело, его изображения и даже нормальные словесные описания), церковная мораль породила обостренный патологический интерес к теме эротики и секса. Появились такие странности сексуального поведения, которые античность просто не в состоянии была бы вообразить. Взять хотя бы порнографию. В античной Европе изображения обнаженного человеческого тела или изображения полового акта не могли вызвать особого интереса. Это было просто изображение одной из сторон обычной человеческой жизни, более или менее художественное. Само слово «порнография» означало авантюрный роман из жизни порн – т.е. девушек, торгующих своим телом. Если бы жителю античного Рима или Афин показали то, что сейчас называют порнографией, он бы не понял смысла суеты вокруг этого. Подобные изображения в его время никак не выделялись из разряда прочих. Но для представителя т.н. традиционной или классической европейской культуры (фактически – культуры христианского средневековья) порнография – как в исходном смысле, так и в современном – это нечто крайне неприличное и подлежащее всяческому осуждению. Почему? А потому, как сказал бы Геродот, что «об этом существует священное сказание».

Традиционная средневековая культура стоит на фундаменте гимнофобии и эротофобии (т.е. на священном страхе библейских верующих перед обнаженным телом и сексуальностью, как перед проявлениями абсолютного мирового зла). Любые выступления в защиту традиционной нравственности замкнуты на осуждение эротической нескромности и сексуальной свободы, как будто это – самые опасные явления современности (более страшные, чем война, геноцид, терроризм, энергетический кризис и загрязнение окружающей среды). Эта странность называется «парадокс Флинта».


3. Парадокс Ларри Флинта

После двух мировых войн, традиционализм дал трещину. Разговоры об абсолютной морали, исходящей от любящего бога, выглядели неубедительно на фоне разрушенных городов, заваленных разрозненными частями человеческих организмов. Вторая половина XX века знаменует переход от «классики» к «модерну», в частности – к сексуальной революции. По аналогии с байкой про античные статуи – с причинных мест срезали фиговые листочки и отполировали все, что под ними скрывалось, до зеркального блеска. Это была не спокойная сексуальная раскованность, свойственная античному миру, а манифестация обнажения и секса во всех мыслимых проявлениях – от фасона купальников до экстравагантных моделей сексуального сожительства. Публика злилась на себя за неумение быть естественно-раскованными и компенсировала это демонстративным издевательством над традиционной моралью. На этом фоне в 1974 году владелец нескольких стриптиз - клубов Ларри Флинт (Larry Flynt) начал издавать журнал Hustler – первое печатное издание с фотографиями откровенных сексуальных сцен.

Практически тут же по инициативе «Анти-порнографического комитета» против Флинта было возбуждено дело о непристойности и об организованной преступности. Начался многолетний судебный процесс «Народ против Ларри Флинта» (в англо-американском правосудии народ формально считается обвиняющей стороной в криминальном процессе).

Ключевым пунктом процесса были прения о содержании понятия «непристойность». Тут и был сформулирован парадокс Флинта: почему фронтовая хроника, где людей разрывает взрывами и пробивает осколками – это пристойно, а фильм, где люди занимаются сексом – это непристойно? Почему показ сцен казни на электрическом стуле – пристоен, а показ сцен секса – нет?
Действительно ли народ считает, что движения тела при оргазме менее пристойны, чем конвульсии тела, через которое пропускают ток высокого напряжения? Пытаясь ответить на этот вопрос правосудие зашло в тупик. В конце концов, Флинт был оправдан, а журналы типа Hustler получили право на легальное существование. Как пошутил сам Флинт: «Американцы имеют право на плохой вкус» - и с этим не поспоришь: тираж журнал Hustler довольно быстро достиг 3 миллионов экземпляров.

В эру интернета оказалось, что порнография – один из самых востребованных товаров на массовом информационном рынке. Порноресурсы удерживают первые места в рейтингах, конкурировать с ними могут только популярные новостные сайты, но и те «украшены» множеством xxx-adult- porno- hard-sex- и erotic – баннеров, как новогодняя елка – разноцветными шариками.
Как оказалось, высокая популярность библейских религий в некоторых странах (в т.ч. в США, где христианами считают себя около 85 процентов жителей) никак не помешала росту популярности порнографии. Скорее наоборот – ощущение запретности и греховности добавляло блюду остроты, компенсируя чрезвычайно низкий художественный уровень порнофильмов.
Американская «Коалиция за свободу слова» продолжает бдительно следить за соблюдением «права на плохой вкус», так что любые законодательные акты, ограничивающие распространение порнографических материалов по мотивам общественной пристойности, немедленно торпедируются путем тяжб в Верховном суде.

Но, у поколения, родившегося в развитых странах в эпоху сексуальной революции и позже, весь этот шквал доступной порнопродукции уже не вызывает энтузиазма. Революция выполнила свою роль, в значительной степени вернув обществу спокойное отношение к человеческому телу и к сексу. Сцены с обнаженной натурой в кино, девушки, загорающие topless на общественном пляже, общие сауны, марши голых сторонников экологии и сексуальные похождения поп-звезд уже не воспринимаются, как экзотика или эпатаж. Привычно. Нормально. Ничего особенного. Не заслуживает особого внимания.
Эти поколения уже так далеки от «традиционной» (средневековой) морали, что даже не воспринимают ее всерьез. И зря, потому что дурная традиция всегда ищет путей для реванша.

Как известно, самые консервативные общественные институты – это армия и школа. Социальные достижения цивилизации проникают туда в последнюю очередь. В США, например, свобода совести была реализована в армии только в середине 70-х, а в школе – только в конце 80-х, причем вокруг школьного воспитания еще до сих пор идут бои. Традиция сопротивляется. В начале XXI века администрация Буша, известная своей приверженностью «традиционным протестантским ценностям» начала финансировать программы обучения «христианскому целомудрию», в пику прагматичному курсу сексуального просвещения. Во Франции только в XXI веке удалось принять закон, запрещающий в школе присутствие священников и вызывающих религиозных символов (закон о крестах и хиджабах). В Италии и Испании битва еще в самом разгаре. Во многих странах Восточной Европы, наоборот, идет традиционализация (медиевизация) и клерикализация школьного образования и воспитания.


4. Школьное воспитание и традиция.

Что такое вообще «традиционные ценности» в школьном воспитании? Это – обучение неким Идеалам (с большой буквы), которые стоят выше практики, выше реального положения дел. Девиз традиционного воспитания: «не важно, что есть и чего нет на самом деле. Важно лишь то, что должно быть». Очень показательным результатом такого воспитания был недавний случай с супружеской парой, обратившейся к врачу с проблемой бесплодия. Вскоре выяснилось, что со здоровьем у молодых людей особых проблем нет, а причина в том, что они не занимались сексом. Оба происходили из традиционалистских семей и были выпускниками протестантской школы со строгими правилами. Ни в семье, ни в школе, они не узнали о существовании такого греховного явления, как секс. СМИ, которыми они пользовались, тоже были строго-протестантскими и в них информации о сексе, естественно, тоже не было.

Это, конечно, одиозный случай, но вот случаи, когда женщина не знает, что такое оргазм типичны для традиционных семей. Пародия на секс, практикуемая в таких семьях носит название «супружеский долг»: 3 – 5 минут суетливых движений, в результате которых мужчина избавляется от излишка спермы, а женщина приобретает очередную дозу отвращения к этому грязному физиологическому процессу. С точки зрения ортодоксальных церквей это – идеальная форма секса: она обеспечивает зачатие, но при этом не допускает «греховных» экстатических состояний (весь потенциал экстаза сохраняется для молитвенных практик и фанатичной веры). В этом и состоит главная идея целомудрия: не допускать, чтобы прихожане получали наслаждение от плотских практик в ущерб духовным, т.е. в ущерб служению Идеалу.

Со временем выяснилось, что Идеал не обязательно должен быть религиозным. Это может быть Идеал служения любому тоталитарному порядку (военно-коммунистическому, нацистскому и пр.). Сексуальная мораль в официальной советской идеологии мало чем отличалась от церковной морали (вспомним крылатую фразу: «В СССР секса нет»). Такое сходство представлений позволило многим деятелям советской идеологии, не переучиваясь, пойти работать в сферу православной идеологии постсоветской России ельцинско-путинского периода. Не важно, в чем содержание идеологии, важна лишь суть: все должно соответствовать Идеалу, а в этом Идеале нет места сексу. Одобряется бридинг – по возможности безэмоциональное спаривание с целью воспроизводства человеческого материала. Если вникнуть в ситуацию, то окажется, что такое отношение между Идеалом и сексом достаточно легко объяснимо.

 

[Yurij]

5. Sex is mist, love is cult.

Можно заметить, что любая пропаганда Идеала старается разделить два понятия: «любовь» и «секс», представив первое – как чисто платоническое чувство, а второе – как чисто физиологический акт. В этом заключается глубокая и злонамеренная ложь. На самом деле полноценную любовь (или полноценный секс) невозможно разделить на эмоциональную, психологическую, физиологическую и эстетическую стороны. Любовь без гармонии психологической и физической близости превращается в плохую любительскую акробатику, или в хороший, глубокий невроз. Полноценная любовь – очень сложное и целостное явление. Настолько сложное, что его можно назвать мистерией или даже религиозным культом. Не случайно фабула мифа об Орфее и Эвридике существует в неизменном виде уже около 3 тысяч лет – в нем все: и душа, и тело, и тайна связи между ними.

Любовь, как нечто целостное, представляет высшую ценность – разумеется, для того, у кого она есть. И по сравнению с этой ценностью, данной в непосредственном переживании, любой Самый Высокий Идеал выглядит полным отстоем (каковым он по сути обычно и является). А вот если полноценной любви нет – то место высшей ценности остается вакантным и туда можно запихнуть посторонний Идеал (т.е. служение интересам какой-нибудь государственной или церковной корпорации).
Это служение представляется, как борьба за торжество Идеала против злобных сил, которые такому торжеству препятствуют. В идеологической литературе есть устоявшийся штамп: «битва Добра со Злом». Предполагается, что каждый последователь Идеала должен стать солдатом в этой Великой Вселенской Битве.

Дальше, раз он солдат – то и жизнь у него должна быть солдатская: по строгому уставу, с безусловным подчинением приказу командира. К защите Самого Высокого Идеала будьте готовы! – Всегда готовы! И дальше в битву за Урожай или за Гроб Господень. Разумеется, с полной самоотверженностью и практически бесплатно (какая может быть плата, если служение Идеалу – само по себе высшая награда для верующего).
Самое главное в управлении солдатами Идеала – это никогда не оставлять их без дела, иначе они начнут задумываться: а так ли Идеал хорош, а в чем его смысл, а нет ли чего-нибудь более симпатичного? И армия Идеала всегда чем-нибудь занята. В крайнем случае, ей поручают до обеда - выкапывать канаву, а после обеда – закапывать, объявив это бессмысленное дело важным вкладом в борьбу за будущую победу над Абсолютным Космическим Злом.
Плохая армия как раз по этому признаку и узнается. Она небоеспособна, ее офицеры – пьяный сброд, ее солдаты – апатичное полуголодное человеческое стадо, вроде рабов на плантации. Такая армия не сможет защитить свой народ и свою страну от военной угрозы – любой реальный враг пройдет по ней, как бульдозер по муравейнику. Но она и существует не для борьбы с вооруженным противником, а для борьбы за дисциплину, единомыслие и традиционную (читай: средневековую) нравственность внутри себя. Вы спросите: при чем тут армия и при чем тут любовь и секс? Сейчас узнаете.


6. Кто нас учит традиционной нравственности.

Привожу статью из Independent от 10 марта, 2005 с незначительными сокращениями и короткими комментариями.

«В Москве консервативные отцы города решили, что с них уже хватит секса, обнаженных тел и богохульства. Спустя четырнадцать лет после распада Советского Союза с его старомодными моральными заповедями российские политики пришли к выводу, что легендарная либеральность страны зашла слишком далеко. По всей России все чаще слышны призывы возродить пуританизм советского времени и вернуться к моральному порядку.
(REM: Перечисление секса, обнаженных тел и богохульства через запятую – типично средневековый подход).

Московские депутаты считают, что в этом поможет закон, запрещающий рекламу с 'браными словами, гениталиями, неприличными жестами и позами'. Секс практически швыряют вам в лицо: рекламные щиты с изображением мягких лесбийских сцен расположились напротив пыльных коммунистических памятников, изображения прозрачных женских трусиков ничего не оставляют воображению, а сексуальные двусмысленности используются для продажи всего, от автомобилей до телефонов.
(REM: порнография – не на рекламных постерах, порнография – это то, что у московских депутатов в голове. Сегодня они видят разнузданный секс в плакате с трусиками. Завтра увидят в телеграфных столбах и во входах метро непристойные символы - фаллические и вагинальные, соответственно).

У молодежи остались лишь слабые воспоминания о советской морали, где о сексе редко упоминали на людях, а потому она на это не реагирует. Но старшее поколение считает это неприятным и приходит к выводу, что демократия и капитализм не обязательно должны сопровождаться сексуальной откровенностью.
(REM: то, о чем говорилось: у поколения, выросшего после сексуальной революции спокойное отношение к сексу, а у традиционалистов – патологическая гимнофобия и эротофобия).

После того, как одна москвичка пожаловалась, что застала пятилетнего внука за просмотром порно, которое он купил в секс-шопе возле школы, депутат московской Думы Людмила Стебенкова разработала законопроект, который запретит открывать секс-шопы в жилых районах, возле рынков, аэропортов и железнодорожных вокзалов, а также в радиусе 500 метров от кладбищ, школ, театров и больниц.
(REM: Вдумайтесь в посыл - 5-летний ребенок купил порно в сексшопе. До такого вранья даже Геббельс не додумался. Он не был таким традиционалистом, как депутат Стебенкова, чей предыдущий проект был о запрете оккультизма и сектантства).

Борьба за чистоту человеческих душ ведется и на телевидении. Законодатели пытаются запретить во всей стране показ изображений чрезвычайно сексуальной природы в период с 7 утра до 10 ночи.
(REM: Если законодателей сексуально возбуждают брачные игры зверушек, птичек и рыбок в документальных фильмах о природе, то их место – не в парламенте, а в психиатрической лечебнице с решетками на окнах).

Для властей попытки продвижения добродетельной жизни и высоких моральных стандартов часто неразрывно связаны с патриотизмом. Недавно в Москве появился новый 'военно-патриотический' канал 'Звезда', вещающий при поддержке министерства обороны. Русская православная церковь тоже вносит свою лепту. Сейчас она занимается созданием национального телеканала для продвижения 'христианской морали' и противостояния 'культу потребления и удовольствия'».
(REM: вот и закономерный итог. В борьбе против здоровой сексуальности, за «священную традицию» объединились три позорных реликта средневековья. Власть, разворовавшая все, до чего смогла дотянуться. Генералитет, калечащий своих солдат и вызывающий отвращение у своего народа. Церковь, которая по уровню мракобесия приблизилась к афганским талибам.
И эта кампания дегенератов намерена учить общество нравственности вообще, и сексуальной морали – в частности).


7. Слово о сексуальных маньяках.

Каковы наиболее яркие результаты «традиционного» (т.е. пуританского или ортодоксального) сексуального воспитания? Практика показывает, что таких результатов три:
1. Сексуальные неврозы и психозы.
2. Педофилия (сексуальное насилие над детьми).
3. Появление сексуальных маньяков (Джек-Потрошитель, Чикатило и др.).
Как показывают исследования антропологов и этнографов, до появления пуританской морали и соответствующего полового воспитания, таких проблем вообще не существовало. Первобытные общины, которые до нашего времени сохранились в архаичных племенах Центральной Африки, Южной Америки, Австралии и Океании, даже не знают, что такое сексуальные маньяки. В первобытной общине нет тех ограничений на сексуальность, которые установлены в пуританском обществе, поэтому там нет противоречия между физиологией человека и общественными нормами морали, от которого сходят с ума и становятся маньяками в цивилизованных странах.

Механизм сексуального психоза таков: у человека есть врожденный сексуальный инстинкт и возможность развития нормального сексуального поведения, начиная с детства (в ходе наблюдения за эротическими действиями взрослых, общения со сверстниками разного пола и изучения собственного тела). Пуританское воспитание объявляет сексуальный инстинкт «грязным и греховным», а все три вида естественного развития сексуального поведения запрещает вообще.
По пуританскому стандарту, от детей скрывают по возможности все эротические проявления взрослой жизни (в реальности, в литературе, изобразительном искусстве, кино и т.д.). Девочек и мальчиков по возможности разделяют и воспитывают отдельно (чтобы избежать раннего взаимного сексуального интереса). Исследование детьми собственных половых органов строго наказывается (чтобы не допустить «смертного греха онанизма»). Некоторые родители-пуритане подглядывают за собственными детьми и требуют от детей, чтобы те мылись только при открытой двери ванной комнаты, а спали непременно положив руки поверх одеяла. Заподозрив ребенка в мастурбации, они применяют специальные виды болевого воздействия на его половые органы, используя для этого бельевые прищепки и другие бытовые устройства (надо сказать, что ортодоксальная христианская литература поощряет истязание детей родителями в воспитательных и нравоучительных целях).

В результате такой дрессировки, вырабатывается негативный условный рефлекс, конфликтующий с врожденным сексуальным инстинктом. Если брать аналогию с программированием – возникает конфликт драйверов и система «глючит» и компьютер «зависает». Применительно к человеку «зависание» выражается зачастую в том, что юноша вообще не способен совершить половой акт. При этом сексуальный инстинкт требует реализации, и эта реализация происходит в самых противоестественных формах. Иногда маньяк испытывает оргазм, истязая жертву, а в некоторых случаях – совершая половой акт с трупом (к такому акту он оказывается способен – в отличие от полового акта с живым партнером). Особой разновидностью маниакального поведения является педофилия – т.е. сексуальное насилие над детьми. Такая форма маниакальности развивается из культа целомудрия (требование девственности партнера, содержащееся в традиционной половой морали). Партнер выбирается маньяком из числа малолетних, поскольку лишь в этом случае он субъективно уверен в девственности жертвы. Примечательно, что объективная девственность не является необходимым условием для такого маньяка, поэтому и возникает спрос на детскую проституцию. Культ целомудрия, может, впрочем, приводить и к другой форме психоза, связанной с желанием маньяка видеть кровь при дефлорации. Такой маньяк наносит жертве глубокие ножевые раны, чтобы вызвать кровотечение, и лишь после этого становится способен к половому акту, завершающемуся оргазмом.

У девушек, получивших пуританское воспитание, несколько больше шансов вернуться к нормальному сексуальному поведению, поскольку кроме полового инстинкта у нее существует еще и материнский. После рождения первого ребенка, происходит «перезапуск» сексуального инстинкта, направленного на поиск более подходящего мужчины (партнера не только по сексу, но и по воспитанию ребенка). Как правило, это - более чуткий и внимательный партнер, и сексуальный опыт с ним приводит сексуальное поведение в норму. Но если девушке не повезет, то ее воспитание усугубится еще и однозначно-негативным сексуальным опытом. Половой акт будет восприниматься в первое время, как изнасилование, а потом как привычная неприятная обязательная медицинская процедура. В этом случае сексуальный инстинкт может сублимироваться в особую форму маниакальности, связанную с истязанием собственных детей (или любых детей, которые оказались под контролем такой женщины). Так известны случаи, когда взрослые монашки с целью достижения извращенных оргастических ощущений истязали детей, помещенных в монастырский приют. Зачастую женщины с негативным сексуальным опытом намеренно ищут работу в детских учреждениях, чтобы реализовать подобную форму маниакального поведения.

Существует широкий спектр патологий, связанных с пуританским воспитанием. Уличные маньяки – только одна из форм их проявления. Более массовая форма – это повседневная жестокость в семье, которая стала считаться противоправным действием лишь в конце XX века. В России 30-40% всех тяжких насильственных преступлений совершается в семье. Ежегодно около 15 тысяч женщин погибает от рук супруга. Каждый год около 2 миллионов детей избиваются родителями. Для 10% этих детей побои заканчиваются смертью, 2 тысячи детей кончают жизнь самоубийством. Более 50 тысяч детей в течении года уходят из дома, спасаясь от родителей. Насилие в семье является массовой проблемой как в России, так и в цивилизованных странах Европы и Северной Америки. До 90-х годов XX века считалось, что насилие характерно для семей, где родители ведут асоциальный и аморальный образ жизни, не имеют постоянного дохода, злоупотребляют алкоголем и наркотиками. Когда были опубликованы статистические данные, цивилизованное сообщество получило шок: оказалось, что насилие больше всего свойственно добропорядочным семьям с традиционными нравственными устоями. Как выяснилось, в традиционалистской среде истязания в семье считаются нормой, необходимым элементом отношения к женщинам и детям.

25 мая 2002 в Апелляционном суде Великобритании было сделано официальное заявление о том, что Христианство санкционирует право родителей пороть своих детей. Директора платной школы Христианского Братства в Ливерпуле Фил Уилльямсон заявил, что Библия предписывает порку, и аргументировал это цитатой «Не оставляй юноши без наказания: если накажешь его розгою, он не умрет». («Книга притчей Соломоновых», 23:13). Уилльямсон при поддержке Общества Христианских Школ, отстаивал в суде свое право подвергать детей телесным наказаниям с согласия родителей. Он обвинил Национальное общество борьбы с жестокостью в школах в организации кампании, которая приравняла порку к избиениям детей. Советник той же школы Пол Даймонд заявил, что частные христианские школы должны иметь право на порку, потому что она является неотъемлемой частью религиозной доктрины, охраняемой Европейской конвенцией по правам человека.
Дословно он сказал: «Один из центральных принципов Христианской религии состоит в том, что сердце человека с рождения склонно ко всякому злу. Поэтому дисциплина очень важна в образовательном контексте».
Годом раньше Генри Хильдебрандт, пастор фундаменталистской христианской общины из Канады обратился в суд с намерением защитить право свои прихожан применять к детям телесное наказание. Причиной стало судебное дело о жестоком обращении с детьми в семьях прихожан его общины.
А как в России? Православный педагогический журнал (№6 за 2001 год) сообщает: «Православная культура принадлежит к числу репрессивных - не в смысле политических репрессий, а в том смысле, что наша культура, очевидно, более ориентирована на репрессивное вытеснение низменных проявлений. В ней ярко проявляется нравственная вертикаль. Это не значит, что в России все ходили по струнке и все были святыми. Но грех здесь всегда считался грехом, а не "вариантом нормы". Самое главное, важное для воспитания - не реальность, а идеалы: к чему детей ведут, на что ориентируют. Детям, как Божиим цветам, нужны нежно греющее солнце, то есть любовь, нежность и ласка, но вместе с тем и влага - наставления и вразумления, а подчас и гроза - наказание. Феофан Затворник пишет: "Что же это за воспитание? Не должно, наконец, забывать смирительного и вместе самого действительного средства исправления - телесного наказания. Душа образуется через тело. Бывает зло, коего нельзя изгнать из души без уязвления тела. Отчего раны и большим полезны, тем паче малым. Любяй сына своего, участит ему раны, говорит премудрый Сирах (30.1)». (Соколова Н., Еще раз о наказаниях).

Регулярные избиения, которым подвергаются дети в системе «традиционного нравственного воспитания» и уличные преступления сексуальных маньяков (жестокие изнасилования, сопровождаемые убийством и расчленением трупа жертвы) – это две стороны одного и того же социального феномена - традиционного (ортодоксального) отношения к человеческому телу и к человеческой сексуальности. Сексуальность в традиционных нравственных системах преобразуется в патологическую склонность к истязанию человеческого тела. Об этом следует помнить всем доброхотам-интеллигентам, которые любят рассуждать о «нравственной силе традиционных идеалов» и «преобразующем воздействии христианской морали».


8. Как же все-таки воспитывать?

Начну с того, что в родоплеменном обществе никто не занимался воспитанием детей «в духе идеалов» и сексуальным воспитанием - в частности. Просто дети, на примере окружающих из нормальных взрослых, учились встраиваться в повседневную продуктивную жизнь общины. Детские игры учили соизмерять свои желания с желаниями окружающих и находить общий язык с родичами, сверстниками и соседями. Таким образом, трудовое, экономическое, сексуальное и общесоциальное воспитание проходили без всякого разделения, единым комплексом – что, собственно, и обеспечивало формирование цельной личности первобытного гражданина. В результате, как уже говорилось выше, первобытная община не знала «типовых» психозов, свойственных современному цивилизованному обществу.

Если выразить в нескольких словах то, чему обучался первобытный ребенок в ходе воспитания, то получится очень простой принцип, сформулированный в свое время Ганди: «никто никому ничего не должен». Люди исходят из собственных желаний, но, чтобы реализовать их в обществе, необходимо учитывать желания окружающих. Воспитание как раз и состоит в том, чтобы обучить общаться с окружающими, понимать их желания, и находить разумный баланс между своими желаниями и чужими. Человек, понимающий желания окружающих, всегда примерно знает, чего от окружающих можно ожидать и что следует делать для реализации собственных желаний. В экономике это называется взаимовыгодной кооперацией, но на самом деле это явление выходит далеко за пределы экономики и охватывает все сферы жизни, в т.ч. и секс. Человек может обладать лишь минимумом знаний о сексе, но если он умеет чувствовать партнера, то все у него будет хорошо.

Нельзя дважды войти в одну и ту же реку, особенно если со времен первого раза эту реку успели основательно загадить, бесконтрольно сливая в нее токсичные Высокие Нравственные Идеалы. Мы объективно имеем такую ситуацию, что информационное пространство загажено штампами и стереотипами патогенного социального и сексуального поведения. Средство первой помощи детям, оказавшимся в потоке информационного мусора – это развитие простого «фермерского» (первобытного) критического мышления. Ребенку надо рассказать, что все идеалы и стереотипы. О которых ему рассказывают в школе, пишут в книжках и показывают по TV – это разновидность фантазии (как Дед Мороз, Снегурочка, Бука и Баба Яга). Об этом иногда интересно послушать, но в жизни этого нет. И надо доступно объяснить ребенку, почему именно это – не жизненно, не реально, почему так не бывает.

Одновременно следует учить полезным правилам поведения – т.е. тому, что позволяет действовать к своей пользе в реальной жизни, избегая при этом неоправданного риска и излишних конфликтов. Проще всего делать это на собственном примере, объясняя ребенку, почему вы поступаете в одних случаях – так, а в других – иначе. Кстати, невредно и самим поучиться, глядя на себя детскими глазами. Очень часто те «положено» и «нельзя», которые взрослый человек не может объяснить ребенку, являются глупыми и бесполезными предрассудками.
При условии такого воспитания в детстве, у подростка можно сформировать естественные и разумные представления, о психике, об эротике и эстетике, а со временем секс займет естественную нишу в его системе ценностей.