Если отбросить метафизическую сумятицу и оставить моралистическую идею, то роман о своего рода ответственности. Пилат ответственен перед народом и кесарем - потому пренебрегает своей симпатией к Иешуа. Свита Воланда несет наказание за свои проступки, своего рода несение ответственности. Все наказания в романе - подтверждение идеи об ответственности.
Идеальнейший герой романа - Маргарита. Самоотверженная, терпеливая. И еще - ответственная: перед мужем (благодарность), перед Воландом (приняла условия, обязана выполнять), перед собой (самое главное), и этим, ну, Мастером. Сей последний - своего рода антагонист Маргарите, если брать ответственность как начало координат. Бог дал ему все условия для сочинения романа, фактически подвел его к этому - и он написал. А потом сжег. Значит, не выполнил перед Богом своего обязательства. Не оправдал партийного доверия, так сказать. Дальше. Маргарита. "Мы в ответе..." и т.д. по Экзюпери. Мастер до последнего предлагал ей вернуться к мужу и не делать резких движений. Он, конечно, не хотел, чтоб Маргарита страдала рядом с ним - но это просто стадия эгоизма, Мастер не желал чувствовать себя виноватым перед ней. О ее чувстве вины он, гад такой, мужик-козел, и думать не думал. Благодарности Воланду он, кажется, так и не испытал. Рукопись ему вернули, бабу подарили, вечность посулили, все сделали как Мастер хотел - недоволен. Но есть еще и ответственность перед любовью. Он готов был в любой момент ей пожертвовать - ишь, самоотверженный какой. При этом он вряд ли страдал бы сильнее, чем Маргарита, останься она с мужем. Потому что цель Мастера - собственный покой. Своего рода Обломов. Только покой Мастера - в уединении и одиночестве. Это не одно и то же. Для первого нужно быть физически одному. Для второго можно быть наедине с кем-то, к кому испытываешь любовь. Мастер готов был жертвовать счастьем в одиночестве наедине с Маргаритой (любовь есть одиночество вдвоем) ради покоя в уединении. И есть еще одно. Ответственность перед Словом. Мастер обрек Пилата на 2000 лет страдания и головной боли. На ненависть людей по ту сторону текста, в матрице литературы, к Понтию. Чтобы спасти прокуратора, потребовалось вмешательство Воланда.