Humanoid
Русалка
Пока ветер в степи пыль гоняет и слышен набат,
А в горячих сердцах бьётся истово жажда свободы,
И волна, размывая следы, всё несёт свои воды,
В ярко алых цветах обагряется новый закат.
И когда верит девочка в призрачно синюю даль,
И что принц всё же есть, а король справедливый и мудрый,
И танцует, как будто не видят, и ждёт своё утро,
Где-то кровь проливает холодная, серая сталь.
И пока утекают века, как сквозь пальцы песок,
Ожиданье. На стенах сменяются стражи в дозоре,
И когда покорится драккарам бурлящее море,
Боль потери любимых на сердце оставит ожог.
А потом травит лёгкие дым и дурной алкоголь,
Задыхаться, кричать, будто нечем дышать только кашель…
В срок принцесса связала для братьев двенадцать рубашек
И надежда, мне руку подав, прошептала «Изволь».
Ведь пока дарит миру тепло не потухший очаг,
Клятвы воин твердит, обращая свой взгляд к небосводу,
Твоё сердце с моим бьётся вместе и дарит свободу,
Я сжимаю надёжные руки на хрупких плечах.
А в горячих сердцах бьётся истово жажда свободы,
И волна, размывая следы, всё несёт свои воды,
В ярко алых цветах обагряется новый закат.
И когда верит девочка в призрачно синюю даль,
И что принц всё же есть, а король справедливый и мудрый,
И танцует, как будто не видят, и ждёт своё утро,
Где-то кровь проливает холодная, серая сталь.
И пока утекают века, как сквозь пальцы песок,
Ожиданье. На стенах сменяются стражи в дозоре,
И когда покорится драккарам бурлящее море,
Боль потери любимых на сердце оставит ожог.
А потом травит лёгкие дым и дурной алкоголь,
Задыхаться, кричать, будто нечем дышать только кашель…
В срок принцесса связала для братьев двенадцать рубашек
И надежда, мне руку подав, прошептала «Изволь».
Ведь пока дарит миру тепло не потухший очаг,
Клятвы воин твердит, обращая свой взгляд к небосводу,
Твоё сердце с моим бьётся вместе и дарит свободу,
Я сжимаю надёжные руки на хрупких плечах.
