Исповедь из ада: офицер спецназа о трагедии в Дебальцево
18 февраля 2016, 08:03
You must be registered for see links
Ровно год назад, 18 февраля 2015 года, по официальным данным, из окружения в Дебальцево вышел последний украинский военный. "Плановый выход", как его называют в Генштабе, и "роковая ошибка командования", как говорят сами солдаты, побывавшие в котле, забрала жизни, по разным данным, от 66 до нескольких сотен человек. Десятки украинских военных тогда попали в плен или пропали без вести.
О другой стороне
You must be registered for see links
, эвакуации живых и погибших бойцов "Обозревателю" рассказал офицер войск специального назначения. Это его история.
"На бумаге наше подразделение в феврале 2015 года находилось в резерве, так что наши задачи в Дебальцево и его окрестностях не "светились" даже в официальных отчетах. Несколько раз мы заезжали на позицию "Крест" - перекресток дорог вблизи Дебальцево, где сходятся Донецкая и Луганская области. Это место известно тем, что раньше там находился большой медпункт сил АТО, а во время котла туда иногда свозили погибших и раненных.
You must be registered for see images
Обстрелы Дебальцево участились еще до начала официальной операции. На фото: декабрь-2014
Наше подразделение занималось, в частности, разведкой. И еще до окружения Дебальцево мы знали, что противник серьезно наращивает силы – стягивает людей и технику. Мы передавали командованию эти данные, и точно знаем, что информацию направляли дальше, но вышестоящее руководство почему-то не реагировало или реагировало недостаточно жестко. Я – кадровый военный, и не в моих правилах давать операциям какие-либо оценки.
Мы работали в окрестностях Дебальцево с середины января 2015 года до момента, пока наши военные не вышли из окружения. Хорошо помню, как все начиналось. Бои за Редкодуб, Никишино, Чернухино…Помню, как боевики заняли населенный пункт Логвиново, отрезав наших военных по трассе "Артемовск-Дебальцево". Тогда мы, кроме основных своих задач, вывозили раненых и погибших. С начала операции в Дебальцево эвакуированных были сотни, поэтому запомнить каждого и рассказать, кто из ребят и что говорил, я уже не могу.
You must be registered for see images
Лагерь сил АТО под Дебальцево. Фото: Корреспондент
Когда шли бои за Редкодуб, помню, мы забирали парня из 25-го отдельного мотопехотного батальона "Киевская Русь". Все, кого вывозили с ранениями, радовались, что остались живы, а этот был рад особенно. Он был кавказской национальности, и так эмоционально рассказывал о том, как хорошо быть живым, что мы с командой тоже невольно улыбались и радовались.
Еще до выхода из Дебальцево мы забирали на "Кресте" погибших. Это были двое военных, которые погибли от потери крови – их посекло осколками от мин. Было больно и горько, но надо было работать, и мы, даже не разбираясь особо, кто они и из какого подразделения, забирали парней, чтобы предать их земле. Вот, знаете, для меня потери – это не просто больная тема. Это худшее, что может быть. Один погибший – уже много. Это жизнь, которая только что была, а уже через секунду ее нет.
Когда уже шли ожесточенные бои, мы часто выскакивали на подмогу нашим военным. Как-то группа из 3-го полка спецназа попала в засаду, мы выехали помогать, и тоже по дороге попали в нешуточный бой. Такое вообще часто случалось – едешь, в 50 метрах от тебя "ложатся" снаряды "Града", а ты топишь на стареньком джипике или повидавшем жизнь БТРе, потому что очень нужен своим. Таких историй масса, и все они похожи: поступила задача, немедленно к исполнению, едешь, обстрел, бой, обстрел, задача выполнена.
You must be registered for see images
Выход украинских военных из Дебальцево. Фото: ТСН
Помню, однажды мы выехали с ребятами на задание в район поселка Санжаровка, что возле Дебальцево. Это было числа так 15-го февраля. Зашли в посадку, начали двигаться дальше, и вдруг заметили на возвышенности каких-то людей. Некоторые из них были в камуфляже. Люди на возвышенности окапывались. Мы подошли ближе, и поняли, что пришли в тыл противника - на холме стояли казаки из так называемой "ЛНР". Нас было семеро, их - 12. Из вооружения у нас при себе имелось стрелковое, да, пара гранат. У казаков же было оружие и "потяжелее". Нам тогда уже некуда было деваться, и мы, в итоге, вступили с ними в разговор. Я спросил у казаков, кто у них за главного, они указали на мужчину лет 40 с бородой. Он пристально смотрел на меня, и тогда я неожиданно для боевиков решил продиктовать свои условия. "Мы берем вашего человека, отходим в посадку, затем отпускаем его", - предложил я. Главарь казаков в ответ ухмыльнулся, и сказал: "Вы, конечно, красавцы, что не побоялись так глубоко в тыл противника идти, но диктовать условия здесь буду я. Мои люди остаются на месте, твои уходят. А мы с тобой, тем временем, выходим на середину поля, и ждем".
Вариантов, сами понимаете, было немного, так что мне пришлось принять его условия. Стоим на середине поля, у меня за спиной - мои люди, которые уже отошли в посадку. У него за спиной - его люди, так и оставшиеся стоять на возвышенности. Снимаю перчатку, протягиваю руку для рукопожатия. Он жмет и смотрит мне в глаза, а я говорю: "Рыцари в спину друг другу не стреляют", разворачиваюсь и уверенным шагом иду в лесопосадку к своим. На следующее утро наши зачистят ту позицию. А тогда нам с ребятами чудом удалось выжить.
Когда уже силы АТО стали покидать Дебальцево, нашей задачей было вывести максимальное количество человек из окружения. Мы встречали их по пути в населенный пункт Луганское, куда все и выходили, приходили на подмогу, если наши попадали в процессе выхода в засаду. Те, кто выходил пешком, не могли взять на себя погибших и раненых, так что парни сообщали нам, на каком участке дороги есть свои, и мы прорывались за ними. Ты знаешь, что едешь сейчас навстречу смерти, знаешь, что там окружение, но добровольно еще раз и еще раз возвращаешься, потому что на войне своих не бросают".
